До открытия сезона оставалось меньше месяца. В принципе все было готово: каяки приведены в полный порядок, работники явятся в назначенный день, и каждый из них знает свои обязанности. Однако новому человеку будет весьма трудно увязать концы с концами. Собирая вещи, Дима думал про это с немалой долей мстительности. Он не собирался ничем помогать конкуренту. Пусть сам ломает голову, где лежит клей для резины и в каком гараже лучше всего обслуживать мини-бус, возвращающий туристов к месту высадки, не говоря уже о тысяче прочих мелочей, каждая из которых могла сильно застопорить отлаженный механизм бизнеса.
Не раз и не два он с трудом удерживался от того, чтобы обзвонить всех работников и уволить к чертовой матери всех подряд, до одного, прямо сейчас! Пусть новый хозяин сам подбирает себе команду. Дима даже брал сотовый телефон, но, прикоснувшись пальцами к гладким прохладным кнопочкам, останавливался. Его мир рухнул и рассыпался, он сам остался без работы, но почему такой же удар должны получить и другие люди?! Если новый хозяин захочет уволить старых работников и набрать новых, пусть делает это сам. И пусть горькая весть исходит из его уст.
Однако, к вящему удивлению Димы, соперник не спешил принимать дела. Он вообще не появлялся на станции, и мысль о злосчастном разговоре с секретарем начала представляться наваждением, дурным сном. Но вещи были уложены, снята квартира в Тверии, начаты поиски работы.
Сунувшись в несколько мест, Дима осознал, что стал известным человеком. За пять лет на каяках перекатались все кому не лень, и многие запомнили его лицо. Да, работы для него оказалось сколько угодно, нужно было лишь не продешевить и впрячься в новую лямку на хороших условиях. Однако самое выгодное предложение из всех им полученных едва достигало четверти того, что он зарабатывал на Иордане. Тем не менее жизнь снова начала приобретать вкус и смысл.
Наступил день отъезда. Конкурент так и не появился, и Дима решил запереть станцию на все замки и отбыть. Связку с ключами он планировал забросить секретарю кибуца, а дальше пусть новый арендатор сам разбирается, какой ключ подходит к какому замку.
Когда вещи были уложены в машину и он отправился запирать двери, на станцию вкатил автомобиль Чубайса.
«Попрощаться приехал», — с теплотой подумал Дима и приветственно помахал вылезающему из машины Чубайсу. Тот не ответил, скользнул по Волкову невидящим взглядом и быстро пошел к домику. Несколько дней назад Дима говорил с Чубайсом по телефону и объяснил, что происходит. Тот ничего не спросил, просто выслушал и попрощался. Диму это удивило, он все-таки ожидал какого-то сочувствия, нескольких фраз типа «вот же гад», «ну и сволочи». Но не дождался.
Войдя в домик, Чубайс по-хозяйски уселся на стул и вытянул ноги.
— Ты чего расселся? — удивленно спросила Света, запихивая в сумку чашки и тарелки, оставшиеся после завтрака. — Мы уезжаем, Дима сейчас запрет домик.
— Давай, давай, голубушка, — презрительно бросил Чубайс, — пулей лети отсюда. И чтоб глаза мои тебя больше не видели.
— Что-что? — Света распрямилась, и в ее глазах блеснуло осознание.
— То, что слышишь. А домик нечего запирать. Оставь ключи на столе, забирай свои манатки и вали из моего бизнеса.
— Так это ты? — она охнула и прикрыла рот рукой. — Ты и есть тот самый негодяй…
— Оценки держи при себе, я в них не нуждаюсь. И вали — пулей, пулей.
Света вышла из домика и сделала знак мужу.
— Не запирай, арендатор уже там.
— Что-о-о?
— Да-да, именно так!
Дима вытащил из кармана связку ключей и с силой бросил в недоделанную клумбу. Связка глубоко вонзилась в жирную землю. Стоявший в дверях домика Чубайс лишь усмехнулся. Он был на вершине блаженства. Ему рассказывали, будто нет на свете ничего слаще мести, и вот теперь представилась возможность лично убедиться в справедливости этого утверждения. Ему было так хорошо, что он даже жалел своих жертв и готов был простить Свете обиду и унижение.
Чубайс с вновь нахлынувшим аппетитом оглядел роскошные формы усаживающейся в машину женщины, но та, словно почувствовав его ощупывающий взгляд, подняла голову и посмотрела на него с такой ненавистью, что жалость сразу улетучилась.
«А и поделом тебе, сука!» — подумал Чубайс и плюнул на пол. Плюнул и сразу спохватился — ведь домик теперь принадлежал ему, и к вечеру он собирался перевезти сюда Люду с дочкой. Чубайс открыл кухонный шкафчик, отыскал пачку забытых салфеток, вытащил одну и тщательно затер плевок.