Дима и Света уселись в машину, взревел мотор, и станция поплыла назад, а вместе с ней и часть их жизни. Не самая худшая часть.
Прошла неделя. Чубайс перевез семью на станцию и потихоньку осваивал новое жилое пространство. До открытия сезона оставалось чуть больше двадцати дней, а дел никаких не было. Мстительным планам Димы не суждено было сбыться, новый арендатор не хуже его самого знал, на какой полке лежит клей и в каком гараже лучше всего обслуживать мини-бус. Как говорил Наполеон, чтобы победить, нужна внезапность, а значит — скрытность. И это наставление великого полководца Чубайс, сам того не подозревая, выполнил с величайшим тщанием. Удар получился таким, что Волков несколько дней не мог прийти в себя.
— Ну и подлец! — то и дело повторял он, изумленно крутя коротко остриженной головой. — Пригрел змею на груди, точнее не скажешь!
Света отмалчивалась. Она понимала, что несчастье пришло с ее стороны, но не решалась признаться. Не потому, что боялась рассказать мужу, как все было на самом деле, а жалея Диму. Ведь правда утяжелила бы обиду и усилила горечь.
Пока Волков разъезжал по окрестностям Тверии в поисках работы, Чубайс неспешно разгуливал вокруг станции. Первые два дня он лихорадочно проверял, все ли готово к открытию сезона. Совершенно ненужное, бессмысленное времяпрепровождение. Чубайс прекрасно знал, что все готово, но волнение делало свое дело, заставляя метаться от сарая с уложенными каяками до конторки с пачкой договоров с поставщиками. В конце концов он утешился заботами о пони. Лошадки с грустными глазами, как всегда, принесли ему покой. Когда же волнение и нервная дрожь схлынули, Чубайс принялся бродить по берегу Иордана.
Люда сразу почувствовала себя на станции как дома. Первые два дня она без устали мыла и чистила домик, нещадно ругая Свету.
— Вот же грязищу развела! — восклицала она, выныривая с перепачканной тряпкой в руках из-под кухонной раковины. — А с виду чистюля чистюлей!
Натянув резиновые перчатки, Люда истово драила сортир, презрительно перекосив вишневый ротик.
— Хозяйку узнают по раковине в кухне и унитазу, — сообщила она мужу, когда тот привез Лялю из детского садика.
— А ты что, — удивился Чубайс, — ни разу тут в туалет не ходила?
— Ходила, да только внимания не обращала!
— Вот и сейчас не обращай, — посоветовал Чубайс.
Люда пропустила его замечание мимо ушей, подала на стол вместо ужина колбасу и помидоры, а сама продолжила уборку.
Насытившись, Чубайс посадил Лялю перед телевизором, а сам вышел покурить. Он брея под сенью ветвей, солнце валилось за верхушки деревьев, и внизу уже царил приятный сумрак. Прошлогодние колеи от колес автомобилей бурно заросли свежей травой. В фиолетовом небе безмолвно и чарующе одна за другой зажигались звезды, отражаясь в Иордане. Пахло влажной травой, из быстро наливающихся чернотой крон тревожно покрикивала невидимая птица. Как только солнце скрылось из виду, по реке пополз серебристый туман и воздух немедленно наполнился сыростью.
Дурацкие мысли приползли вместе с туманом. Обида на Свету давно отступила, Чубайс регулярно будоражил, растравлял ее, вспоминая плевок и белые от ярости глаза женщины. Но злость выдохлась, и в голову хмелем ударили воспоминания о доброй работе вместе с Димой, о трех или четырех семейных пирушках, где они так дружески выпивали и закусывали, о сладких минутах наслаждения, подаренных ему Светой.
Разглядывая серебристый бархат тумана, он вдруг пожалел о своем поступке. Честное слово, было бы куда лучше, если бы все осталось по-прежнему. Нет, это еще не было раскаянием, но удовольствие от мести, сладкое томление в груди куда-то пропало, а ясная картина мира чуть потемнела, как темнеет блестящая поверхность реки под тенью набежавшей тучки, закрывшей солнце посередине летнего дня.
— Глупости! — воскликнул Чубайс и, словно выталкивая нежелательного гостя, энергично замахал руками. — Что сделано, то сделано. И с этим нужно жить дальше.
Пока Света расставляла вещи в квартире, Дима Волков носился по окрестностям Тверии в поисках работы. Ее оказалось много, больше, чем он мог предположить. Удачливого бизнесмена хотели все — и хозяева больших предприятий, и владельцы средних и малых туристических бизнесов. Вокруг Кинерета цвела индустрия развлечений: прогулки на катерах и джипах, конные экскурсии, водные лыжи, парашюты, виндсерфинг, багги — маленькие вездеходы, на которых можно было забраться куда угодно — прогулки по ущельям, рестораны, байдарки, аттракционы. И везде требовались удачливые и предприимчивые люди.