– Мне бы домой наведаться. К детям и внукам. Даже правнуки имеются! – сказала с гордостью.
– Закончишь обучение и пойдешь, конечно. Куда ты денешься? Ты книжку с законами почитай – там все написано. Работа-то у тебя основная в яви будет. Тут дом и отдых, работы в нави мало. Давно я порядки навел.
Мы вышли на крылечко. Мне было жутко любопытно, куда собрался меня князь за ингредиентами вести, но решила молчать. Сам расскажет. А мужчина огляделся по сторонам, принюхиваясь и прислушиваясь. И тут, словно из ниоткуда, выпрыгнул нам навстречу Баю.
– Мр-р? Случилось чего? Ты же, князь, обещал только через неделю прибыть, чтобы ведьма освоилась! – сказал возмущенно.
Но мужчина шикнул на него и снова принюхался.
– Да не было здесь никого! Я все время слежу, – возмутился кот. – Ты-то без Катерины Семеновны немного потеряешь, а мне хоть в петлю!
– Много ты понимаешь, – тихо ответил князь. – Не твое кошачье дело когда и куда я хожу, к чему прислушиваюсь и принюхиваюсь. Ты мне лучше скажи, когда потомством обзаведешься? Всего три кота-баюна на всю навь: да меня бы предки, будь они живы, засмеяли!
– Не раньше, чем ты к советникам своим прислушаешься и женишься, наконец! – фыркнул кот. – Последний правящий из рода Горыныча, а жениться ни в какую не желает. У меня, если что, хоть два брата есть!
– Холостые и бездетные! Доиграешься, Баю, – силой женю.
– Ты, князь, не кричи. Лучше на ведьму нашу посмотри – приняла ее навь! Понимает нас Катерина!
– А вы что, не на русском разговариваете? – Растерялась.
Князь улыбнулся довольно, а кот, подойдя ко мне, головой о руку потерся.
– Идите-идите, я пока за приготовлением ужина пригляжу. А то Вешка из-за печи и выглянуть боится.
Я нахмурилась, собираясь все же выяснить, о каком принятии меня навью шла речь, но князь, ухватив меня за руку, пошел быстрым шагом вперед. Обошел дуб Мореныч по кругу, а там крылечка нашего нет! Тропинка только между кустов незнакомых вьется.
– Это как получилось? – Я оглянулась назад, а там лес с сосенками и елями. Ни болота, ни острова, ни дуба.
– Это тайная тропа, – ответил князь. – Моя личная. Я ее, как нитку с иглой, куда хочу, туда и вонзаю – дорогу себе быструю прокладываю. В любой момент могу в любом месте княжества оказаться, проверить и проконтролировать что и как.
А я только хмыкнула. Князь, видимо, пытался меня напугать. Но так как нарушать законы я не собиралась, то и бояться было нечего. А вот ладонь моя в мужской руке буквально утонула. Он держал крепко, уверенно, но не сжимая до боли. Очень правильно держал. И, казалось бы, ничего особенного, но все во мне дрожало и переворачивалось от ощущения силы князя. Я смотрела на переплетение рук и думала о том, что не могут живые по тысяче лет жить. Что не укладывается это в голове и что для меня все остается по прежнему. Старая я.
Я и не поняла, в какой момент все изменилось: только что шли по лесу и тут вдруг оказались прямо посреди княжеского терема. А где еще каждый сантиметр стен и потолка будет искусной резьбой украшен?
Князь, заметив мой интерес, нахмурился.
– Тебе тоже кажется, что чрезмерно украсили? Словно в музей, а не домой вернулся.
– Мне нравится, – сказала, завороженно наблюдая за вырезанным, словно настоящим вьюнком. – А кто вырезал все это чудо?
– Лихо. Поймал ее на воровстве скота у жителей одной из деревень. Решил наказать работой во благо княжества. А она, как в терем ко мне попала и древесину ничем не украшенную увидела, так с ума и сошла! Но ты, ведьма, даже не представляешь, какое это завораживающее зрелище: крохотный резец по дереву в руках великанши и то, как филигранно она с ним работает.
Я заново посмотрела на птиц, которые словно вот-вот сорвутся и полетят. На бабочек над цветами и воробьев в ветках шиповника.
– Очень красиво. Очень! – Не выдержала. Подошла и пальцами резьбу потрогала. На глазах выступили слезы то ли умиления, то ли восхищения. Но руки, сотворившие подобную красоту, хотелось расцеловать.
– А где сейчас Лихо?
Князь стоял у стены, наблюдал за мной задумчиво. На вопрос мой пожал могучими плечами.
– В горы, домой вернулась. Отработала она все сторицей.
Я кивнула. То, какую яркую жизнь смогла вдохнуть великанша в свои творения, было бесценно.
– Идем уже, – поторопил князь. – Потом посмотришь. – Повернулся и пошел походкой человека, уверенного в том, что я последую за ним. Не оборачиваясь и не прислушиваясь, ведь сама мысль о том, что его можно ослушаться, была кощунственной – так силен он был. Так могуч.