Мы пришли в комнату, которая раньше, видимо, была чьей-то алхимической лабораторией. По крайней мере, именно такой я ее себе и представляла. Колбы, реторты, перегонный куб и горелка. В шкафах со стеклянными дверцами какие-то банки и склянки стоят. А в углу большой казан над кострищем и жабы сушенные на стенах, веники всякие сушатся, а еще жуки распятые иголками на подушечках...
– Бери все, что нужно. – Махнул рукой князь. – Миклае все это больше ни к чему.
Я сразу поняла, что речь о ведьме, которая ему рюкзак заговаривала. Кивнула. Пройдя вдоль стен, осмотрелась.
– Понятия не имею, где и что искать.
Мужчина, тяжело вздохнув, прикрыл на миг глаза. Достал ведьмину книгу и положил на стол.
– Я ушел. Не буянь. Через четыре часа за тобой зайду. Туалет дальше по коридору, если есть захочешь, домового позовешь, вон за ту веревку дернув.
Я только рот открыла, чтобы возразить, а от князя и следа не осталось. Вновь тропой ушел?
Я открыла книгу на нужной странице, сжала руки в кулаки: если бы этого не было в моем характере, я бы еще когда тройню родила, а муж в аварию серьезную попал, руки опустила. Три часа у меня есть, чтобы заклинание применить. Не справлюсь – не быть мне ведьмой! – себе пообещала.
«Выберите блюдце с голубой каемочкой…»
Я пошла от входной двери направо, открывая все шкафы, заглядывая во все баночки, перебирая пальцами травы. В руках пустой блокнот и ручка (слава небесам, не перьевая!), в голове назойливый мотив молодежной песни. В сердце надежда и раздражение – никакой систематизации!
Я так в блокноте и писала: «Шкаф №1, полка №1: банка с лягушками, предположительно в спирту; коробка со стрекозиными крылышками; медная проволока…” Три часа понадобились мне, чтобы сделать опись лаборатории и найти все необходимое для ритуала. И еще пятнадцать попыток, пока наконец из блюдца повалил сиреневый дым, который надлежало вдыхать для улучшения памяти.
И только после этого я вспомнила, что хочу в туалет и жра-ать! Когда я вообще в последний раз нормально ела?
В большом зеркале над умывальником отражалась старушка. Увидев его, я вздрогнула и отшатнулась, ведь у меня больше ничего не болело! Я чувствовала себя молодой! В душе я снова была молодой! Моя жизнь бурлила и пенилась, меня тянуло на подвиги и один из них я сегодня уже совершила – я не сдалась.
Но правда состояла в том, что мне семьдесят лет. И молодой, видимо, уже не стать.
Домовые принесли ужин, а потом так же ловко незаметно все убрали. Я же полностью отдалась чтению, буквально физически ощущая, как укладывается на полки памяти информация. Я запоминала ВСЕ.
В какой-то момент, оторвавшись от книги, обвела ошалелым взглядом лабораторию и вспомнила, что где-то видела записи своей предшественницы. Я пока в них ничего не понимала, но на всякий случай тоже выучила.
– Получилось?
Я вздрогнула и с трудом, но все же оторвала взгляд от книги. За окнами давно наступила ночь, а в лаборатории горели лишь два керосиновых светильника, но князя я видела ясно как днем. Широкий обхват плеч, узкую талию, волевое лицо…
– Хотела спросить, а как вас зовут? – Захлопнув книгу, кряхтя от того, как сильно затекла спина, встала на ноги, стыдливо опустив глаза.
– Владимир, – ответил, делая ударение на второй «и».
– А по-батюшки вас как? – Обращаться к князю просто по имени казалось мне кощунственным, но мужчина лишь отрицательно качнул головой.
Кивнула: куда уж мне с ним спорить, и так едва мозги в кучке держу. Как девчонка, ей-богу. Я и забыла уж, как это.
Взяла в руки блокнот и несмело подошла к князю.
– Я перепись ингредиентов в лаборатории сделала… – И онемела: ТАК он на меня смотрел. С пониманием. С мудростью. Немного с превосходством, словно перед ним несмышленое дитя.
– Это все твое, ведьма. Амулет тропы сделаешь, я разрешение дам – приходи и работай, когда хочешь.
– Спасибо, – выдохнула едва слышно.
Я понимала, что это огромное доверие и большая милость, но и слова бы из себя сейчас выдавить не смогла.
– Мне триста двадцать семь лет.
– Что-о?! – воскликнула удивленно, но тут же поверила. Сразу и безоговорочно. Власть лежала на плечах князя, невидимая глазу, но ощутимая. Он не был как политик, который к этому через выборы пришел… Он ПРАВО имел и им пользовался. Право повелевать.
Я склонила голову, мысли разбегались как тараканы на свету. Только дурь туда и лезла.
– Вы хорошо сохранились, – пробормотала, и краснея, и бледнея одновременно. Сердце так отчаянно билось о грудную клетку, словно хотело выпрыгнуть мужчине в руки.
– Да. До самой смерти закрепляется тот облик, который мы имеем, принимая силу. Мне жаль, что ты пришла к нам так поздно. – И вдруг положил большую тяжелую ладонь мне на голову. – Все будет хорошо.
У меня из глаз закапали на пол горячие соленые слезы. Молча. Только сцепив зубы и сжав до побелевших костяшек кулаки. Конечно, будет все хорошо у тебя, князь. Жаль, только не со мной.