— Шо, прямо и колдовать умеешь? — раздалось удивленное.
— Ага! Сейчас как колдану чем-нибудь тяжелым по голове, так мало не покажется! — пригрозила я, ища, чем бы вооружиться. — А ну, живо выходи!
— Да шо ж так орать-то? — пробурчал незнакомец недовольно. — Я и не прячусь.
Миг, когда со шкафа спрыгнуло что-то мохнатое и белое, вполне мог бы стать в моей жизни последним. Я успела рассмотреть белого котяру до того, как бросила в него железным ведром, стоящим у порога.
— Эй! — возмутился кошак, отпрыгивая в сторону. — Ты шо, ведьма, с ума сошла?
— Это ты разговариваешь? — От изумления мои ноги подогнулись, и я села прямо на пол, больно ударившись копчиком, но даже не заметила этого.
— Ну не совесть же твоя! — продолжал обижаться упитанный кот. — Судя по всему, у тебя ее нет!
— Радиация, — все решила я для себя, пощупав свою кожу на предмет сползания по костям, но, как ни странно, все было в порядке. — Может, выхлопные газы?
— Ты шо, еще и токсикоманка? Вот принесло же родственницу, — словно не видя моего вытянувшегося лица, кот совершено спокойно разговаривал.
С опаской обойдя железное ведро, он запрыгнул на кухонную столешницу. Схватив зубами сиротливо лежащее в одиночестве зеленое яблоко, котяра так же резво спрыгнул вниз и подошел ко мне.
— На вот, — выплюнул он яблоко мне в ладонь, останавливаясь рядом. Усевшись на свою мохнатую попу, он обернул передние лапы пушистым хвостом. — Пожуй. Говорят, яблоки хорошо от глюков лечат.
— Правда? — спросила я заторможенно, откусывая от зеленого бока, где еще не побывали кошачьи зубы.
— А леший его знает, на тебе и проверим, — ответил котяра, а я закашлялась, подавившись.
Но это, как выяснилось, была меньшая из моих проблем. В тот самый миг, когда я все-таки проглотила застрявший в горле кусок, дом изнутри засветился, полностью лишая меня зрения. Проморгалась я с огромным трудом, но свечение так никуда и не ушло.
Оно впиталось. В меня.
Светилась моя одежда, светилась кожа, светились ногти. И пока я рассматривала себя, как призрака, дом неожиданно затрясло. Он трясся так, словно его прямо сейчас сносили бульдозером. Я даже вот-вот ждала, что в окно залетит гигантский шар, как в мультике “Ну, погоди!” — но ничего такого не случилось. Напротив, несмотря на землетрясение, на пол ничего не рухнуло. Ни одна склянка не выпала из шкафа, ни один предмет мебели не перевернулся.
— Э-то что та-ко-е? — закричала я, пытаясь не откусить язык клацающими зубами.
— А… — махнул кот лапкой, будто происходило что-то незначительное. — Домой возвращаемся.
— Ку-да до-мой?
— К себе, на Птелаций. Земля, конечно, интересная, но у нас чище и красивее. Я, кстати, забыл представиться. Потомственный фамильяр семьи Булуар, Аристотель.
— Фа-ми… кто?
— Защитник, хранитель тайн и живой накопитель магии. Принадлежал твоей бабке, а теперь тебе.
— Но я не Бу-лу-ар! Я Ли-ля Са-мой-ло-ва. — Трясучка усилилась, будто я скакала верхом на коне или неслась по лесу в избушке на курьих ножках.
— Еще какая Булуар, а иначе бы ведьмовская сила через яблоко не передалась. — Кот развалился у моих ног и лениво помахивал хвостом, пока трясучка сходила на нет. — Добро пожаловать в новый мир.
Первым делом я сиганула прочь, на ходу перепрыгивая через пакеты. Выбежав на улицу, неслась со всех ног, но очень скоро поняла, что нахожусь не в поселке. Ни красивых домов за высокими заборами, ни высаженных клумб, ни дороги. Только вытоптанная тропинка посреди густого темного ельника, что расползся, казалось, на сотни метров вокруг, закрывая собою солнечный свет.
— Лиля! — доносился за спиной хриплый голос кота.
Этим голосом запросто можно было пугать темной ночью в парках маньяков, а грабители, заслышав его, совершенно точно отдали бы все награбленное, а то и сверху бы еще принесли.
— Ли-и-иля-я-я! — надрывался Аристотель, пугая самых страшных чудовищ, засевших в кустах.
Я пугалась вместе с чудовищами. Запрыгнув в лапы к одному такому волосатому волку, дальше я уже передвигалась на нем.
Правда, совсем недолго.
Он несся, не разбирая направления, и вскоре вылетел прямо на дорогу. Бросив меня навстречу лошади и телеге, волчара нырнул в кусты, мгновенно теряясь среди елей. Я же изо всех сил пыталась затормозить, чтобы не попасть лошади под копыта. И в конце концов замерла, не имея сил пошевелиться.
Ужас настиг меня, стоило понять, что еще миг — и от меня останется только трупик. Очень несчастный, затоптанный лошадью трупик, которым, скорее всего, даже монстры после пыльной дороги побрезгуют.