— Тогда сегодня в полночь придёшь по этому адресу. — Он протянул мне клочок бумаги.
Пальцы дрожали. Я попыталась прочитать, что на нем написано и не смогла — глаза застилали слёзы.
— Здесь даже у стен есть уши, а мне не хотелось бы, чтобы о нашем разговоре кто-то признал. Это понятно?
Я всхлипнула и закивала как болванчик. А что ещё мне оставалось? Придётся играть по его правилам. Другого пути нет.
Мало того, что сегодняшняя ночь выдалась холодной и страшной, так вдобавок ко всему с неба начал срываться мелкий дождик. Меня забрали в Дом Правосудия без верхней одежды, но туда я ехала в экипаже, а обратно пришлось добираться пешком.
Мало кто из горожан мог похвастаться смелостью гулять по темным улицам в одиночестве, но грабители и прочее отребье меня сейчас мало заботили. Да и что может быть страшнее свидания с Кариастелем Реджином?.. Наверное, он ещё долго будет сниться мне в кошмарах, как и та пыточная, в которой находился мой брат. Нет, конечно, полностью разум мне не отшибло, и я наняла бы экипаж, но когда тебя и твоего брата волокут в застенки святого престола, то самое последнее о чем думаешь, как прихватить с собой кошелёк. Вот и я не подумала и теперь вынуждена идти по улице Пекарей (благо, она была достаточно широкой и даже кое-где освещена масляными фонарями), раз за разом прокручивая в голове последние события.
Что-то не давало покоя, скреблось на уровне подсознания. Какая-то неправильность, что ли? Я не понимала, что от меня — простой ведьмы с небольшим резервом энергии, вдруг понадобилось Первому инквизитору?
Но настораживало даже не это, а полная конфиденциальность предстоящего разговора. Так чего или кого опасался Реджин в собственной обители, где, по сути, он же всем и заправляет? Опасается шпионов? Ну-ну. В жизни не поверю, чтобы такой человек чего-то боялся. Но загадки плодились, и мне это не нравилось.
Ладно, пока все складывается утешительно. Он дал слово, что Шери больше пытать не будут. И я поверила, потому что хотела поверить. Потому что иначе просто сошла бы с ума, переживая за брата.
Проскочив последние два квартала, оказалась возле своей калитки. Даже не верилось, что я вернулась. Все казалось дурным сном и если проснуться, кошмар прекратится. Но нет, все произошедшее было до жути реально и Шери уже не встретит меня на крыльце…
Я зашла в дом, миновала прихожую и ужаснулась тому, во что превратились некогда уютные комнаты. Разломанные стулья, разорванные подушки, вспоротая обивка, сорванная с петель дверца шкафа и разбитая посуда — стали последней каплей. Не выдержав, осела на пол и разрыдалась. А когда слёзы иссякли, я так и осталась сидеть, бессмысленно глядя в одну точку.
Не помню, как забылась в тревожном сне, но проснулась я, когда солнце уже давно стояло в зените. Кто-то тарабанил в дверь, да так настойчиво, что захотелось придать незванного гостя анафеме. Или, на худой конец, хотя бы придушить.
Надежда, что меня оставят в покое, умерла, так и не родившись. Я поднялась и открыла дверь.
На пороге стояла Эйлин Доджер — невеста Шери. Светлые волосы, как обычно, собраны в высокую причёску, идеальный овал лица, тонкие брови и курносый носик — все в её облике было милым. Вот только в серых глазах я всегда видела лёд и улыбалась она как-то фальшиво. На девушке было дорогое кашемировое платье, и обновлялась она свой гардероб не где-нибудь, а в магазине известного модиста — Саниго Кастэ. И, если признаться честно, в этом плане я ей немного завидовала, потому что позволить себе такую роскош не могла. Реши я вдруг приобрести что-нибудь в его магазине, и нам с Шери пришлось бы перебиваться с хлеба на воду целый месяц. И не сказать, что мы были нищими, просто продукция Кастэ стоила баснословных денег.
Отец Эйлин являлся очень богатым купцом. Его товар был востребован не только в Атонии, но и в других странах. Поговаривали также, что господина Доджера охотно принимают при королевском дворе и наш монарх ему благоволит. Поэтому помолвка Шери и дочери преуспевающего купца стала для меня неожиданностью. Обычно такие люди как господин Доджер стремятся выдать своих дочерей за обедневших дворян, чтобы, так сказать, приблизиться к аристократии. У Шери же не было титула, да и семейное дело мы делили на двоих. Но радуясь, что брат счастлив, я отбросила все сомнения. Видимо, господин Доджер настолько души в дочери не чает, что согласился практически на мезальянс. Нельзя сказать, что выбор брата целиком и полностью пришёлся мне по душе, но, в конце концов, не мне с ней жить и терпеть её стервозный характер. В следующем месяце должна была состояться их свадьба, и я уже успела приготовить подарок, но теперь…