— Ну чего ты кричишь, — сказала я недовольно. — Ну чего ты кричишь, как будто меня тут десять штук.
Вика плюхнулась рядом, сразу подтянув выше ворот и ткнувшись покрасневшим носом в белый пушистый шарф.
— Я загадала, — сказала она сдавленным голосом, — что если снег будет идти до утра, у нас все будет хорошо.
Снежинки застревали у нее в ресницах. Воздушным покровом окутывали темные волосы, рассыпанные по плечам и спине.
— Мы с Яном решили пожениться, — сказала она. — И плевать на все остальное. И на Игоря с Бьянкой и их суррогатами. Он моряк. Я редко буду его видеть. И мы будем побольше молчать. А потом я рожу ему детей. Девочку и мальчика. И уйду в домохозяйки. Или шпионы. Это не имеет значения. Никакого. Мы все равно поженимся.
— Вот дурные, — сказала я с выражением. — Вот дурные.
Вика порывисто обернулась и бросилась мне на шею.
— Спасибо, Аленка, — бормотала она, то ли смеясь, то ли плача. — Спасибо. Я знала, что ты поймешь. Что не осудишь.
— Дурные, дурные, — говорила я, глядя ее по волосам. — и ты, и твой Ян.
Потом пришлось выдать ей носовой платок — бумажный. Вика высморкалась, скомкала его и бросила под скамейку.
— У меня тушь не потекла? — спросила она деловито.
— Нет. Классная у тебя тушь.
— Как я ребятам скажу — не знаю, — покачала она головой. — Особенно Нильсу.
Я промолчала.
— Очень Саманту жалко, — сказала Вика. — Просто очень. Ты знаешь, мы с ней не особенно ладили, но такого я даже врагу не пожелаю. Так разминуться с Собеседником. Нет, никому не пожелаю. Сгинь-пропади-рассыпься. Чепуха какая. И ты о ней больше никогда не слышала?
— Нет, — сказала я. — Ничего. На свадьбу позовешь?
— Конечно, — обиделась она. — В свидетели позову.
— Как бы не в защитники, — пробормотала я.
— Ага, заметано, — улыбнулась Вика.
Как я тобой горжусь, Вика. Знала бы ты, как я тобой горжусь.
Я еще раз зашла к себе, взяла сумку — ага, теперь в нее "Янтарный замок" даже запихнуть можно — взяла шапку — конфеты оставила — ничего не забыла?…
Вроде нет.
Древние надписи улыбались мне со стены.
Привет, Алена. Я скучал. Я ждал тебя и не дождался. Я ждал тебя четыре тысячи лет назад — а ты все не шла. И я теперь ушел, и ты не дождешься меня, и никогда не узнаешь — как я ждал. С наступающим, Алена?
— С наступающим, Собеседник, — сказала я, попытавшись улыбнуться. — Не скучай особенно, в понедельник вернусь.
Выключила свет и закрыла за собой дверь на ключ.
Валерий все еще пел — что-то ужасно романтическое и ужасно смешное, судя по реакции аудитории. Закончил, попросил отдохнуть и промочить чем-нибудь горло — петь придется еще долго.
Кто-то в зеленой уродливой маске возник передо мной — в полумраке коридора весьма реалистичный.
— Угу-у-у-ху-у-ху-у!!!
— Детский сад, — сказала я. — Ясельная группа. И в конце концов, где мой мандарин?! Опять все без меня съели?!
Смущенный Игорь стянул маску.
— На, — сказал он. — Я все помню. Я тебя искал.
— Все меня искали, — ответила я сварливо, пряча оранжевый мягкий фрукт в карман. — Спасибо. По-моему, вы Валерия совсем замучили.
— Вовсе нет, — сказал Игорь, ухмыльнувшись. — Пока про волчонка не спот, никуда не отпустим.
К нам подошла Бьянка — в ослепительно-белом брючном костюме.
— Аленка, убегаешь?
— Да, — сказала я, — пора уж.
— Подожди, сейчас Валера про волка будет петь.
Они все-таки затащили меня обратно в холл, и Валера пел, как и было обещано — про наглого и глупого волчонка, и все покатывались со смеху, хотя слышали песню далеко не в первый раз. Невозможно было не улыбнуться, когда Валерий выводил тоненьким голосом, нарочно чуть-чуть фальшивя:
А можно, я немножко укушу-у-у
Его за бок, чтоб он не зазнавался?…
Так сладко и мечтательно получалось у него это, так трогательно и щекотно, что хотелось немедленно встать на четвереньки и подвыть это долгое "у-у-у", может, тогда легче станет?… А Валерий пел дальше, хмурил светлые брови, сердито и обиженно звучали слова песни:
Но вы же обещали!!!
Нильс сидел красный, тихонько трясся от смеха, из зажмуренных глаз у него текли слезы — а Валерий продолжал неумолимо и торжественно, фальшивя уже от души и почти выкрикивая в теплый хвойный воздух:
…И на пузе па-си-жу-у-у!
Я давно так не смеялась. Пепельноволосая девочка — Дженнифер, да — рыдала у меня на плече.