Собрав длинные струящиеся пряди в пучок на макушке, быстро надела простое домашнее платье с длинными рукавами и открытыми плечами. Чёрное, как всегда. Я бы сказала, это был любимый цвет нашей семьи, впрочем, иногда к нему примешивался тёмно-зелёный. Туфли решала не надевать, ограничившись меховыми тапочками, все равно они даже не немного не выглядывали из-под длинного платья. Конечно, мама, если заметит, пронзит меня своим фирменным осуждающим взглядом. Мы ведь всегда должны выглядеть опрятно, красиво, идеально. Из моей груди вырвался немного усталый вздох, а взгляд в зеркале приобрёл печальный оттенок. Конечно, я любила свою мать, но... Наверно, мы, ведьмы, вообще слишком самостоятельны и властны, а я стала слишком взрослой, чтобы поддаваться её доминантному нраву. Благо, глядя на часы, я заметила, что уже далеко за полдень, поэтому вероятность встретить родительницу за «завтраком» стремилась к нулю: скорее всего, Селеста ушла из дома уже давно, выполняя свои важные дела. Поэтому я со спокойной душой вышла из своей комнаты,аккуратно прикрыв дверь, и направилась по коридору и далее вниз по широкой деревянной лестнице, на первый этаж. Да, дом наш был не очень большим, но неплохим, получше, чем у многих. Ведьмы в целом не шиковали, тем более, в такое сложное время, но мама была в совете, так что мы смогли добиться условий получше. Даже несмотря на то, что люди и нелюди относились к нам с подозрением, работа наша их вполне устраивала, и платили они соответственно.
Спускаясь вниз, я уловила какие-то тихие звуки из кухни. Кажется, это Моргана тоже решила перекусить.
— С добрым утром, Гвин! — её приглушённый расстоянием голос раздался неожиданно, но через миг я поняла, что с её обостренным слухам она, скорее всего, слышала не только, как я иду, но и как встаю с постели и одеваюсь. Что поделать: когда ты с рождения слеп, учишься ориентироваться на другие чувства.
Я решила не орать через весь дом, а ответить, когда добралась до кухни:
— Сама знаешь, что не утро. — получилось не очень дружелюбно, зато правда.
— Да брось. Ты так часто встаёшь после обеда, что для тебя это время уже можно переименовать в «утро». К тому же, в империи всегда темно, сам бес запутается, когда тут день, когда вечер. Все формально. — сказала она будничным тоном и пригубила чашку с травяным отваром. Сестра была большой любительницей всякой зелени, готовила много чего полезного. Различала все растения по запаху и на ощупь. Я всегда восхищалась ей, ведь сама не представляла, какого это — быть на её месте. Не видеть красок мира, быть фактически беспомощной, ориентируясь лишь на остальные органы восприятия. Наверно, я бы не смогла. Всегда казалось странным, что эта хрупкая беловолосая девочка лишь смеялась над всеми моими мыслями по этому поводу, ведь, как она говорила, у неё было особое чувство мира. Пусть Моргана и была лишена зрения, она научилась взаимодействовать с пространством по-своему, иногда «видя» больше, чем зрячие.
— Кстати, завтра выбор. — она повернула лицо точно в ту сторону, где находилась я, уставившись на меня своими глазами с красной радужкой. Я определенно знала, что она ни беса не видит, но по спине непроизвольно пробежали мурашки. Да, внешность у неё эффектная и немного пугающая, ведь даже я, которая, казалось бы, знала её с рождения и пятнадцать лет, иногда чувствовала, что мне не по себе от пронзительного взгляда сестры.
— Эй... — я прошла дальше, вглубь кухни, отходя от дверей, и она следила за мной взглядом весь путь, что я проделала. — Подруга, ты же знаешь, как я не люблю, когда-то так пристально смотришь. — Моргана отвела взгляд и улыбнулась уголками губ. Я же отвернулась к шкафу, достала ингредиенты и принялась готовить себе «завтрак». Сегодня просто каша, все остальное делать лень. — И да, конечно, я знаю о выборе. Напомни, сколько там тебе осталось месяцев до шестнадцати, чтобы и ты смогла поучаствовать в гонке за этим заманчивым призом?.. — с прищуром и усмешкой я обернулась к девушке.