- Коля, а ты давно на этом участке? - наконец, напрямую спросил он. - Как ты его получил?
Этот вопрос, как показалось, отрезвил охотника. Он испуганно посмотрел на Смирнова и подозрительно спросил:
- Ты зачем? Ты хочиса мой тайга?
"Блин, старый хрен, учуял сука, - Смирнов быстро плеснул в стаканы очередную дозу и постарался перевести все в шутку. - Хочу, конечно, но столько денег у меня нет".
Эвенк выпил и отставил стакан в сторону. Он задумался, и некоторое время не реагировал на окружающее. Вдруг он встряхнулся, и, почти трезвым голосом, спросил:
- Ванька, возьмешь мой тайга?
Смирнов опешил. Он почувствовал, что шутить сейчас нельзя.
- Возьму! Сколько?
- Деньги не надо... так возьми...
- Не, так дело не пойдет. Я возьму, но только за деньги.
Смирнов знал щепетильность эвенков и хотел закрепить сделку хорошей суммой, чтобы протрезвевший Коля не смог отказаться от своих слов. Старик пожевал губами и, не улыбаясь, сказал, похоже, первую цифру, что пришла ему в голову:
- Сто!
Деньги были хорошие, и в любом другом случае Иван бы начал торговаться, но тут тянуть было нельзя. Он опять плеснул в стаканы:
- Беру! Давай обмоем дело!
С Колей что-то произошло. Он вдруг повеселел, заулыбался и закричал:
- Наливай больше, Ванька! Теперь всегда богатым будешь!
Смирнов заторопился. Как бы не передумал узкоглазый!
Он подхватил уже с трудом державшегося на ногах эвенка и потащил его к своему дому. Там он усадил охотника во дворе за баней, а сам побежал в дом. Зинка, вечно испуганная молчаливая жена, не выдержала - запричитала, увидев пачку пятитысячных в руке мужа.
- Куда ты их, Ваня? Мы же подкопить хотели.
- Молчи! Не твое дело!
Жена замолчала, лишь испуганно отшатнулась, когда он пробежал мимо.
Пока шли, эвенка разморило. Смирнов чувствовал, еще немного, и тот уснет. Надо успевать. В сенях на гвозде висел ремень с ножнами, из которых торчал охотничий нож. Иван выдернул нож и, почти бегом, направился за баню.
Увидев нож в руках Смирнова, Коля пьяно засмеялся:
- Чо, Ванька, деньги жалко? Убить Колю хочешь?
- Да ты что? Что ты такое говоришь?
Эвенк погрозил ему пальцем.
- Э, Ванька, ты шатун. Тебе человека убить, что белку.
Смирнову был неприятен этот разговор, потому что у него действительно мелькнула такая мысль. Но сложности с доказательством принадлежности участка, если бы Коля пьяный случайно утонул, остановили его.
- Коля, давай по старинке - кровью дело закрепим. Вот твои деньги!
Смирнов знал этот старый обычай орочон - важную сделку метить кровью. Он сунул пачку красных купюр в карман Коли и первым полоснул ножом по предплечью. Сразу выступила кровь. «Вином гонит», - подумал Иван, и закатал рукав не сопротивляющемуся старику. Чиркнул. На сухой детской руке тоже проявились капли крови. Иван капнул своей крови в стакан Коли, а свой стакан поднес под красные капли с руки эвенка. Все. Дело сделано. Главное было не в том, что такой договор считался священным, а в том, что завтра, проснувшись и увидев рану, Коля вспомнит про уговор. И, значит, у него не будет возможности отказаться от сделки, сославшись на то, что не помнит. Смирнов потерял всякий интерес к дальнейшей пьянке и просто сидел, наливая полные стаканы и ожидая, когда Коля свалится. Когда это случилось, он закинул легкое бесчувственное тело в машину и отвез к Колиной избе. Выложил его на покосившееся крыльцо и веселый уехал домой.
«Да, здорово я тогда его окрутил», - заулыбался в темноте Иван. Он вспомнил, как на следующий день, еще совсем рано, забилась на цепи собака. У калитки стоял сморщенный, сгорбившийся Коля.
- Ты чё? Похмелиться? Я же тебе кучу денег дал. Сейчас тебе в любом ночнике литру дадут.
Но старик пришел не за этим. Он трясущейся рукой протягивал Смирнову вчерашнюю пачку.
- Ванька, возьми деньги. Мой участок тебе нельзя. Хоросо?