— Старая дура не осознает, что помогает Церкви, истинной Церкви, — вновь улыбнулся барон. — А ты будешь помогать обеим.
Слова барона можно было понять по-разному, и Джалита перешла в наступление.
— Вы хотите восстать против Мурдата? Его Волки бросят ваши тела воронам. Кто будет сражаться на вашей стороне? Она? — Джалита грубо ткнула пальцем в сторону настоятельницы, игнорируя злобное шипение старухи.
Ондрат помрачнел.
— Мои планы, в отличие от твоих, никому не известны. Я услышал о тебе, как только ты появилась здесь. Я знаю о твоей миссии. И ты будешь выполнять мои приказы, а иначе тебя объявят шпионкой.
— Кто объявит, барон? — дерзко прервала речь мужчины Джалита. — Ты? Или рыболовный крючок Слез Нефрита? Если Гэн Мондэрк узнает о твоем плане, то с тобой обойдутся значительно хуже, чем ты обещаешь мне.
— Остановитесь, оба, — произнесла настоятельница еле слышным, ломающимся голосом, но ее замечание достигло цели. Ондрат и Джалита замолчали, ощерившись, как разъяренные коты. Настоятельница продолжила: — Мы зависим друг от друга. И Мурдат, и эта отвратительная ведьма Скэнов угрожают вам обоим. Джалита, ты расскажешь нам все, что та знаешь о планах Гэна. Барон передаст эти сведения Скэнам, а они в свою очередь — Летучей Орде.
Джалита подняла руку, останавливая настоятельницу:
— Вы не догадываетесь, что Слезы Нефрита затевает против вас?
— Ее планы — чепуха, — ответил Ондрат, — как только Скэны, Летучая Орда и Мондэрк обессилят друг друга, истинные правители этой земли ударят мечами им в спину. Олой будут править Оланы. Все еретики будут уничтожены.
— Но самая главная из еретичек уже вылетела из гнездышка. Ты спас ей жизнь. Объясни почему.
Побледнев, Ондрат сузил глаза и привстал со стула. Его меч со свистом вышел из ножен. Джалита съежилась от страха. Ондрат был разгневан, его грубый голос метался по комнате:
— Так случилось, что ты нужна мне, но, если ты когда-нибудь потребуешь от меня объяснить тебе хоть что-нибудь еще, я отрублю тебе голову. Поняла? — И он провел поблескивающим острием по груди девушки от горла к животу.
Скованная ужасом, Джалита лишь кивнула, у нее перехватило дыхание.
Меч неохотно вернулся на свое привычное место. Барон продолжал:
— Сайла жива не по моей милости. Кое-кто более высокопоставленный, чем наша уважаемая настоятельница Фиалок, приказал мне ликвидировать анти-Церковь. Но вы обе должны засвидетельствовать: я никогда не нанесу удара Жрице. Только не моей рукой. Я повинуюсь. Если незаконнорожденный раб и какой-то торговец когда-нибудь заполучат меч, ведьма будет убита. Сайла подняла шум, мне пришлось избавиться от них. Чтобы сохранить свои бесполезные шкуры, они сказали бы обо мне все. Если Сестра-Мать обвинит меня в том, что я не покончил с Сайлой, вы уверите ее, что мне помешали свидетели.
— Мы будем рады подтвердить это. — Взгляд настоятельницы пылал злобой.
Барон издал странный, хрюкающий звук, принимая сомнительный ответ, и сказал:
— Несмотря ни на что, милая Джалита, мы уже многого достигли. Меня признали среди раболепных отбросов, окружающих сейчас Мондэрка. Два мертвеца и ведьма дают мне возможность свободно общаться с тобой. Если ты не захочешь помогать мне, подумай о том, что Скэны сделают с тобой и твоей матерью. Или о том, что ты получишь в случае нашей победы. Мы будем невероятно щедры.
Дружелюбие убийцы. Джалита не стала долго раздумывать:
— Я уже обещала настоятельнице, что буду помогать ей. — Девушка повернулась: — Я не могла рассказать тебе ничего о Слезах Нефрита. Мне было стыдно. Я не знала, что мне делать. — Вновь обратившись к барону Ондрату, она продолжала: — Есть один человек, вам стоит опасаться его даже больше, чем Слез Нефрита, — это ее сын, Лорсо. Если он узнает, что я нахожусь здесь по поручению его матери, он отправит нас к Сосолассе. Он — Поработитель, и его взгляд несет смерть. — Джалита сделала паузу, позволяя собеседникам переварить услышанное. — Кто бы ни правил Олой, мне наплевать, но Церковь должна быть сохранена.
— Разумеется. — Ондрат нервно вскочил. Когда он поймал полный холодного неодобрения взгляд настоятельницы, его лицо изобразило воодушевление. — Церковь — все сущее для всех сущих.
Он машинально осенил себя Тройным Знаком, другой рукой поправляя свою накидку.
Уже возле двери барон вновь обернулся и бросил прощальный взгляд на Джалиту:
— Ты необычайно хороша. Я могу взять тебя к себе, когда все закончится.
Последняя фраза поразила Джалиту. Отрывистый кашель настоятельницы вернул девушку к происходящему. Смешавшись и покраснев, она негромко ответила: