— Я не заслужила такой чести, барон, но я сделаю все возможное.
— Так-то лучше, — проворчал Ондрат, — это больше к лицу воспитанной женщине, чем весь этот шумный вздор. Гораздо больше. — Тяжелая дверь захлопнулась с глухим стуком.
Густой плевок Джалиты вонзился в дверь, словно блестящий дротик. Она повернулась к вздрогнувшей настоятельнице:
— Ты говорила, что я буду работать с тобой, а сейчас выставила меня перед этой тварью.
— Не я, Скэны выбрали его как человека для связи с тобой.
— Я не собираюсь вынашивать его детей. Не допусти этого.
— Для тебя он не представляет опасности, хотя любая другая женщина в Оле сочла бы такое предложение удачей. Все бароны захотят тебя, как только уедет Гэн. У тебя не будет возможности выбирать, но я буду помогать тебе, насколько это в моих силах.
— Удачей? Мерзавец. Он пытался убить Жрицу. О, ее отлучили. Подумай, он способен убить любую из нас, если ему покажется, что добыча ускользает из рук. Вот она, твоя «удача». Задумайся, как он и его убийцы узнали, что Сайла вышла этой ночью? И, кроме того, почему она вышла? Ты говоришь, удача. Это больше похоже на покаяние, сестра.
Настоятельница поспешила проститься и торопливо спустилась в узкий каменный зал. Она откинула капюшон, высоко подняла голову, напоминая себе, что служительницы Церкви не испытывают страха. Ген Мондэрк нарушил старые законы. И он должен ответить за это.
Глава 37
Сайла встала с садовой скамейки осторожно, как человек, недавно перенесший болезнь и еще не вполне оправившийся. Все настаивали на ее скорейшем возвращении. Дни для нее тянулись слишком медленно, не принося перемен. Женские торговые общины нуждались в ее помощи, нехватка продовольствия и ожидание приближающейся войны привели к маниакальному накоплению запасов. Жены Волков хотели разрешить возникающие проблемы при поддержке Церкви, но настоятельница фиалок помогать отказалась. Затем возник вопрос об Избранных. Женщины Олы, по-видимому, хорошо относились к ним — конечно, настолько, насколько они это могли, — но все же Сайла была недостаточно уверена в них. Слишком многие все еще сохранили предубежденность.
Нужно сделать так много, а пользы она почти не приносит. Каждое утро, обращаясь к солнцу, она заканчивала обязательный ритуал особой молитвой, прося послать ей больше силы.
Постоянное головокружение утомляло, Сайла подняла руку и дотронулась до плотной повязки. Каждый раз, касаясь ее или глядя на себя в зеркало, она вспоминала отвратительного Жреца Луны и его белый тюрбан. Иногда повязка становилась тяжелой, как одеяло, сковывала голову и мешала все мысли. Вот и сейчас настойчивые глаза следили за всеми ее движениями с пугающим упорством; Ланта, в отличие от Эмсо и Тейт, держалась поблизости преданной тенью.
Сайла ненавидела этот взгляд. Он напоминал ей о Жрицах, отделявших Избранных. В них тоже чувствовалась любовь. Заинтересованность. И жалость. Сайла попыталась не замечать назойливого внимания.
Ладонь Ланты вздрогнула на плече Сайлы — именно туда был нанесен удар торговца. Аккуратные белые стежки отчетливо выделялись на плотной черной ткани. Сайла сама настояла на таком контрасте. Толстая нить напоминала о покушении на жизнь Жрицы.
Эмсо заметил недовольство Сайлы. Он сказал:
— Мы уже говорили с тобой об этом. Заштопанная накидка приносит неприятности. Люди Церкви, приближенные к настоятельнице Фиалок, не раз о ней напоминали. Это очевидное свидетельство распрей внутри Церкви даже для самых верующих. Гэн говорит, что тоже обеспокоен твоим поведением.
Сайла с трудом сдержалась:
— Накидка спасла мне жизнь. Людям надо постоянно напоминать — священное правило было нарушено. Настоятельница Фиалок обижена? У нее есть на это особая причина. Церковь осквернена.
— Они не знали, что ты была Жрицей. Они — обыкновенные злодеи, а ты — случайная жертва…
— Я ясно дала им понять, кто я, и все же они попытались убить меня.
— Барон Ондрат подтвердил, что удар был нанесен именно так, как ты сказала. — Честное лицо Эмсо сжалось в маске упрямства.
Смирение смягчило голос Сайлы:
— Барон знает, что он видел. Я знаю, что видела я. Моя накидка всегда будет напоминать мне о случившемся.
Тейт перебила собиравшегося ответить Эмсо:
— Оставьте бесконечные разговоры, не приносящие пользы. Эмсо, взгляни на нее. Разве Сайла, даже если она святая, не может украсить свою одежду чем-нибудь еще, кроме маленькой вышитой розы? Занимайся войсками, а моды и украшения оставь нам, женщинам. А ты, Сайла, почему ты не даешь старому Эмсо шанс помириться с тобой?