Ярослав стучать перестал, зажужжал шуруповертом. Ответил бодрым, даже чересчур бодрым, голосом:
— Так я же не присутствую, я за дверью.
Мнда. Если у его матери такое же чувство такта, то придется… что? Съезжать? Звать экзорциста? Изучать магию?
— К сожалению, не за той дверью, — отрубила Инга и обратилась к Вите:
— Увы, небольшой форс-мажор, мне в прошлый четверг поломали ванную.
…И втянули меня в вампирско-призрачно-охотничьи дрязги с мордобоем и поножовщиной, верней, поколовщиной — но не объяснять же все это Виталии…
— Человек предполагает, судьба располагает, — донеслось из ванной.
— Это вы так ничего не слышите?
Смутить сантехника, по совместительству вампир-хантера, было непросто. Сквозь гудение шуруповерта он пояснил:
— Я не услышал, я догадался.
Вита робко подтянула к себе сумочку, собираясь встать:
— Может, я попозже зайду?
«Ну нет, — подумала Инга. — Нет. Нельзя тебя никуда отпускать в таком состоянии». Девушка выглядела напуганной и растерянной. А ведь совсем недавно вроде достигли неплохого результата… и вот снова.
— У меня после тебя никого нет, так что я уделю тебе столько времени, сколько нужно, — мягко сказала Инга. Вита с очевидным облегчением повесила сумочку на ручку кресла и расслабилась. А тут и Ярослав выглянул из ванной:
— Готово! Принимайте работу.
Ободряюще улыбнувшись клиентке, Инга прошла в ванную. Да, Ярослав поработал на славу: никаких следов разгрома, полочка снова на месте, а на стене красуется новенький блестящий полотенцесушитель.
— Отлично, — похвала по содержанию была щедрой, а по тону — скупой. Ярослав усмехнулся:
— Фирма веников не вяжет.
— Ну что ж, всего доброго, — Инга вышла из ванной и демонстративно приоткрыла выходную дверь. Ярослав поднял тулбокс. Уже переступив порог, сказал:
— И вам счастливо оставаться. Если что, обращайтесь.
— Не приведи Господь, — совершенно искренне ответила Инга.
Ярослав церемонно поклонился ей, улыбнулся Вите и наконец-то покинул офис. Выдохнув с облегчением, Инга закрыла за ним дверь и вернулась в кресло. Итак, пора приступать к работе.
Она откинулась на спинку, ласково посмотрела на Виту:
— Ну вот, теперь мы можем спокойно поговорить. Рассказывай, что случилось.
Девушка взяла со стола ручку и принялась нервно крутить ее в пальцах, то скручивая, то накручивая колпачок. Ингу это слегка нервировало, но так, где-то на грани. Ерунда. А вот состояние клиентки тревожило. Наконец Вита решилась:
— Знаете, наверное, это очень глупо… И мне, наверное, не стоило вас беспокоить из-за такой ерунды. Мне очень стыдно…
«Понятно, — подумала Инга. — Наша песня хороша, начинай сначала. Вернулись кошмары».
— Во-первых, мы договорились на «ты». Во-вторых, для терапевта не бывает таких вещей, как «глупо» или «стыдно». Раз ты пришла — значит, причина была серьёзной.
— Мне опять приснился тот сон, — решительно сказала девушка. Инга бросила взгляд на свой блокнот, лежавший на выдвижной полочке стола так, чтобы не был виден клиентке.
— Сон, в котором мама убивает тебя?
— Да… — прошептала Вита.
Общий канализационный лежак был, как и следовало ожидать, засран. То есть, забит и вследствие этого уже засран, да и поменять его не мешало бы, но начальник жилтоварищества, покряхтев и почесав в затылке, в пояснице и в отворе куртки на груди, в конце концов сказал, что на это он пойтить не могёт без согласия всего правления. Что, конечно, жаль, потому что достать трубу вместе со всем ее содержимым и поставить новую было бы, конечно, проще, чем проковыривать эту.
Но хозяин — барин, раз хочет прочищать, значит, надо прочищать. И Ярослав орудовал щупом в трубе, сдержанно матерясь каждый раз, когда что-то тяжелое, составлявшее, видимо, основу затора, срывалось с крючка.
— Мама! — позвал он. — Мам!
Мгновение спустя в воздухе, как изображение в проявителе, проступила Ольга.
— Опять подслушивала?
— С чего ты взял? Никого я не подслушивала, я всё время здесь была.
Ярослав покачал головой. Она была не здесь, иначе появилась бы, не дожидаясь второго призыва.