— Да все в порядке с твоей Валей! — отмахнулась Ольга. — А вот на девочке печать смерти.
— На какой девочке?
— Тормоз ты от бульдозера. На Ингиной клиентке.
— Опять подслушиваешь?
— Тебе что важнее — моё облико морале, или жизнь человеческая?
Ярослав закрыл крышку унитаза и сел.
— Ну от меня-то ты чего хочешь?
— Подкинь ей мой прах. Хочу на ее мамашу посмотреть.
— А что там за мамаша?
— Не знаю пока. Но есть у меня подозрения…
Едва Вита вышла из офиса Инги на лестницу, как тут же буквально влетела в мужчину, поднимавшегося снизу. Он чуть не сшиб Виту с ног, но в последний момент успел придержать ее одной рукой, а другой ухватиться за перила. Вита вскрикнула и уронила сумочку.
— Осторожнее! — упрекнула она неуклюжего торопыгу, и тут же узнала в нем кого-то смутно знакомого.
— Тысяча извинений! Вам не больно? — он наклонился и поднял ее сумочку.
— Нет, не больно, но…
— Да, я понимаю, нельзя так наскакивать на людей… поверьте мне, я сделал это нечаянно, и, сделав это нечаянно, я сказал: «Простите меня». По-моему, этого достаточно.
Вита нахмурила лоб. Фраза тоже показалась ей знакомой.
— Конечно, достаточно… — проговорила она, пытаясь вспомнить, где видела этого человека и слышала эту фразу.
— «Три мушкетера», — пришел на помощь «толкач». — Не помните?
— Да, действительно, — Вита засмеялась. — Я должна вызвать вас на дуэль?
Он достал из нагрудного кармана визитку.
— Как вам будет угодно. Если нужна будет помощь — любая, подчёркиваю — любая, не обязательно с водопроводом или электричеством — обращайтесь.
«Ярослав Толомаев», — прочитала Вита. Ну конечно же, водопроводчик, который мешал проводить сеанс! Вот, где я его видела.
— Я к вам не клеюсь, вы не подумайте, — он поднял руки жестом «сдаюсь». — А то бы я просил ваш телефон, а не давал свой; но я же не прошу. Просто я вас грубо толкнул в самом деле и задолжал вам помощь.
Вита спрятала карточку в кармашек сумки, чтобы не обидеть этого странного, но довольно симпатичного водопроводчика.
Дверь за ее спиной открылась, на пороге показалась Инга.
— Ярослав, как вы кстати, — сказала она устало. — Зайдите ко мне, разговор есть.
Хотя Инга начала с легкой выволочки за приставание к ее клиентке, Ярослав понимал, что ее не это волнует. Обругать его интеллигентно она могла и в подъезде, для этого не обязательно звать в офис. Так что он молча дождался конца раздраженного монолога, после которого Инга перешла к делу:
— Вообще-то я хотела с вами поговорить как с… экспертом в области сверхъестественного.
— Внимательно слушаю, — кивнул он, устраиваясь в кресле поудобнее.
— Скажите, сколько правды в, э-э-э… народно-популярных представлениях о вампирах? Сильвестр ходит при дневном свете — несколько это типично?
— Он носит темные очки и «федору», ездит в автомобиле, на прямой свет не выползает, — объяснил Ярослав. — Бьюсь об заклад: он и вас выбрал в психотерапевты, потому что у вас очень затененный двор-колодец, а от парковки к вам дорога через аллею, где все время тень деревьев. Он из тех кровососов, что выбрали мимикрию под человека, он приучал себя к дневному свету десятилетиями — но под прямыми лучами солнца и ему будет довольно кисло.
— Но прахом он не рассыплется?
— Нет, солнце убивает их медленно, как нас огонь. Чтобы упырь на солнце рассыпался прахом, нужно минут десять под прямыми лучами.
— А что убивает мгновенно и наверняка? Кол?
— Кол в сердце. Пуля.
— И после смерти вампир рассыпается прахом? Всегда?
— Без вариантов.
— Э-м-м… в видении прошлого Сильвестра был офицер-вампир, которого он застрелил… Но прахом тот не рассыпался.
— Так стреляли же, наверное, свинцом, а не серебром. От свинцовой пули в сердце у вампира только сердце остановится — на время. Только что ему, он и так мертвый.
— А как происходит заражение вампиризмом? Достаточно укуса или…?
— Нужно умереть с кровью вампира внутри, — интересно, к чему это она клонит? — Но при этом сильно не хотеть умирать.
— А эта кровь должна быть получена добровольно? Ну, в смысле — вампир должен ее дать?
— Нет, не обязательно. Есть как бы… три ступени. Первая — вампир проводит обращение сознательно, а миньон отдается добровольно. Тогда между ними после обмена кровью возникает нерасторжимая связь, у миньона просто нет своей воли. Чего хочет хозяин — того и миньон. Конечно, хозяин не может им все время рулить как марионеткой, он держит на длинном поводке — но пойти против воли мастера миньон не может. Вторая — вампир обращает насильно. Тогда миньон имеет свою волю и может даже восстать или покончить с собой… но… короче, вы уже знаете, что это непросто. И третья — обращение выходит случайно. Вот как с Сильвестром: укусил он своего хозяина, а потом его убили. А жить хотелось. Ну вот и… Таких миньонов стараются убивать, если сделали по случайности. Над ними у хозяина контроля почти нет.