Помещик оставил девичьи покои и взглянул на Федора, который сидел за столом возле печки. Тот выглядел поникшим. Николай Афанасьевич сделал глубокий вдох, отгоняя от себя воспоминания месячной давности о веселом застолье в честь сватовства, окликнул Федора и вместе они покинули дом.
Оказавшись в своем дворе, помещик взглянул на хатку, где обитали Всеволод и Руслана с какой-то невероятной злостью, но туда не пошел. Вместо этого Николай Афанасьевич зашел в поместье и быстро поднялся в кабинет.
Он громко позвал сына и когда тот вошел, попросил закрыть за собой дверь.
– Присядь, Никола, – сказал Николай Афанасьевич, и когда тот сел на диван, помещик спросил:
– Готов ли ты к свадьбе, сын?
Николай, с ужасом ожидая этого разговора, немного помедлил с ответом, и через полминуты произнес:
– Отец, вы должны знать…
Но договорить фразу он не сумел. Николай находился в неведение относительно того, что случилось с Варей и ее семьей, поэтому побаивался держать ответ перед отцом. С вчерашнего дня он думал, как бы сообщить отцу и матери, что свадьба не состоится. Никола опасался, что слово отца, которое прежде никогда не было нарушено, и в этот раз сможет решить его судьбу, вопреки всем его желаниям.
– Раз ты не можешь ответить на мой вопрос, придется сделать это за тебя. Сегодня ранним утром семья Рогожиных покинула село, не объяснив никому причину столь поспешного отъезда. Быть может, всему виной внезапная болезнь девушки, о которой я даже не догадывался. По этому поводу ты сможешь что-то сообщить мне?
Никола был обескуражен нежданной новостью не меньше отца. Правда, он все же догадывался, что раненая его признанием Варя больше не смогла находиться в селе и заставила родителей бросить все и уехать как можно скорее. Проведя вчерашний день в своей комнате, и предаваясь мукам совести, смешанным с легкой радостью от признания, Николай и не подумал даже отправить весточку Варваре, чтобы узнать о ее состоянии и попросить еще раз прощения.
Он молча сидел на диване, покорно опустив голову.
– Хорошо, – слишком спокойно сказал Николай Афанасьевич. – Тогда я расскажу тебе еще кое-что. Варя приходила вчера в поместье. Затем она направилась к себе домой, надела подвенечное платье, и в разгар грозы побрела неизвестно куда. Домой девушку в бессознательном состоянии вернул Всеволод. Он принес ее на руках, и еще некоторое время пробыл с твоей невестой наедине. Вряд ли кто-то кроме тебя и Всеволода, может развеять загадочность этой истории. Поэтому я еще раз спрашиваю, Николай, что случилось между тобой и Варей?
Никола поднял голову и посмотрел на отца так, как если бы увидел призрак вместо него. Он встал с дивана и, сделав несколько шагов назад, остановился, и прошептал:
– Вчера я сказал Варе, что больше не люблю ее.
– Что? – не веря своим ушам, спросил Николай Афанасьевич. – Что ты такое говоришь?! Почему ты это сказал?
– Это сложно, – голос молодого помещика стал тихим и бесцветным. – Не могу объяснить, отец.
– Я сказал, говори! – Николай Афанасьевич встал и с силой ударил кулаком по столу.
– Потому что люблю другую женщину, – на выдохе произнес Никола.
– Ах, вот как мы запели! – голос помещика вмиг стал громким и мощным. – Так, может, назовешь имя той, ради которой губишь ты свою и Варину жизни!
– Прошу, отец, – взмолился Николай. – Я ничего не могу с собой поделать! Днями и ночами я думаю о ней. Все, что мне нужно, это только она. Женись я на Варваре, так мы бы всю жизнь были глубоко несчастны. Божье провидение помогло нам расстаться до свадьбы. Вы не понаслышке знаете о том, как важно связать свою судьбу с любимой девушкой.
– Красиво ты преподносишь трусость, бесчестие и слабодушие! Любовь, мой дорогой, как видишь, не для всех. Несложно догадаться, о ком ты речь ведешь. Но раз уж начал, то я хочу услышать от тебя имя этой женщины, – последнее слово Николай Афанасьевич сказал, вложив всю ненависть в него.
– Руслана! Руслана, батюшка. А если вы сомневаетесь в моей любви к ней, то будьте покойны, я готов пожертвовать всем, что имею, ради этой девушки. Ваш гнев оправдан, но вы должны принять мой выбор.
Николай Афанасьевич внешне казался грозным, но внутри был разбит. Он, не отрывая взгляда, смотрел на сына, не веря всему услышанному. Знал ли он, что дает кров врагам, когда впустил Руслану и Всеволода в поместье? Даже мысли не было, что тощая, белокожая черноглазая девушка, далеко не красавица, сможет за такой короткий час влюбить в себя Николу.
Собрав всю оставшуюся силу, Николай Афанасьевич закричал:
– Только через мой труп ты будешь вместе с этой девкой! Сегодня же я велю Всеволоду собирать пожитки и убираться прочь из села! И если ты, гадёныш, ослушаешься меня и поедешь вслед за ней, то знай, что ты мне больше не сын!