Спешившиеся всадники, ведя животных под уздцы, один за другим, мрачными тенями выходили из леса на край поляны, ни один из них не извлек меч. Мари стояла в самом центре, там, где на небольшом пригорке возвышался огромный, но плоский камень, он смотрелся на поляне словно большой с неровными краями, стол, расположенный посреди просторного, освещенного только ночным светилом, зала.
Разом, в гуще тьмы и внезапно ощетинившегося ветвями и сучьями, словно щитами и пиками, леса завыли десятки глоток волколаков, как бы предостерегая непрошенных гостей от необдуманных действий.
Мари подняла над собой руку и вой мгновенно исчез, следом же, наступила такая гробовая тишина вокруг, что могло показаться ты попросту в одночасье потерял слух.
Главный среди неназываемых поэтому и не удивился, когда услышал за своей спиной, где пока прятались священники, их дружный, подвывающий на все лады хор!
- Аааа…
- Уууу…
- Ы-Ыыыы…
Он усмехнулся и тихо бросил себе за спину:
- Идемте, ваше святейшество… Она ждет нас, - после чего шагнул вперед первым, в сторону центра поляны, где молча стояла одинокая фигура девушки в черном платье, которое со спины скрывал, такой же, черный плащ, пряча под собой фигуру ведьмы. Но неназываемый отчего-то совершенно прекрасно знал, что эта фигура, скрытая сейчас мрачными одеждами – совершенна! Странно, подумал старший всадник. Она не давит на нас аурой страха, и даже ауры сластолюбия, нет!
Святейшество осторожно шагал за спиной неназываемого, воин слышал его нервное и рваное дыхание, тот боялся! Запах страха словно зловоние от отхожей ямы, сейчас распространялся во все стороны от служителя церкви. Воин покачал головой, не сбавляя шага, но и не ускоряясь, шел, как шел, твердо и уверенно. Лишь мысленно костерил святошу! Бесов трус! Негоже-негоже, забавлять нечисть страхом перед ней!
- Согласна с тобой, три сотни седьмой, - голос темной прозвучал словно золотой ручей, бархатный, поющее тягучий, томный и будоражащий. Неназываемый замер, не доходя до хозяйки ночи нескольких шагов, моментально почувствовав, как физиономия священнослужителя ткнулась ему под лопатки.
- Ы! - тут же за плечами взвизгнуло, но просипев и откашлявшись решилось подать голос:
- Отойди, надменно произнес священник, толкая рукой в сторону, своего сопровожатого. Три сотни седьмой, как раз в этот момент пытался всмотреться в лицо ведьмы, понимая то, что она только что прочла его мысли! А это, означало только лишь одно – ни какие ментальные амулеты здесь и рядом с ней не работают, она их силу походя, преодолела! Плохо! Если она пожелает нас убить, ей ни что не помешает! Неназываемый кивнул в знак приветствия и в знак того, что он понял ее предупреждение, сделал шаг в сторону, уступая лицезреть ведьму, священнику.
- Ведьма! – тут же надменно загнусавил тот, столкнувшись лицом к лицу… Богиней! От чего-то три сотни седьмого взяла злость, когда он осознал, в какой манере сейчас начнет переговоры этот похоже непроходимо тупой… Додумать ему не дали.
- И вам не хворать, - с иронией, но совершенно беззлобно прервала священника ведьма, слегка склонив голову набок, в некоем любопытстве что ли. Три сотни седьмому даже показалось, что стоявшая перед ними женщина, рассматривает своего собеседника так, словно… Он в детстве наблюдал за муравьями. Копошатся там, что-то суетятся, делают… Насекомые!
- Зачем пожаловали ваше святейшество в столь поздний час и, в столь опасные для вас места? – она произнесла слова так нескончаемо мило, но в, то, же время от ее голоса повеяло столь чуть ли не осязаемой угрозой, что даже первосвященник, наконец-то, проникся. А три сотни седьмой, мгновенно напрягся, словно хищник, почуявший близкую, но пока еще отвратимую, опасность.
- Э… м! Да-а… - прогнусавив, соглашаясь, протянул святоша, осененный мыслью о том, что места здесь действительно опасные, в особенности для…
Господь всемогущий! Мысленно восхитился неназываемый. К своей красоте эта… Он чуть ли не назвал ее вновь Богиней. Тварь! Умна и проницательна! Страшная смесь! И только лишь закончив с мыслью, незабываемый обратил внимание на то, что ведьма прямо сверлит его нехорошим взглядом, совершенно не обращая внимания на стоявшего перед ней в трех шагах священника. Проклятье! Она же…
И опять, он даже додумать не успел, как ведьма кивнула ему и грустно-грустно, улыбнулась. А в глазах о великие боги, такое разочарование и печаль… Но они моментально исчезли, как только она перевела взгляд на священника. С этой минуты, как бы не хотел неназываемый привлечь хоть на секунду внимание ведьмы к себе, она игнорировала его, да и сам три сотни седьмой совершенно не мог понять, зачем он хотел, что бы ведьма на него посмотрела.