Светлана шла медленно. Вспомнилось вдруг, что Вова был против, чтобы она на эти поминки ходила. Как-то нехорошо они с мужем с утра расстались, подумалось Светлане. И на душе вдруг стало неспокойно. Вспомнилось перекошенное злобой лицо мужа и несправедливые обидные слова. Стало не по себе. Даже страшно стало.
«Да, ладно, спит он уже, наверное, — успокаивала сама себя Света, — а я сейчас зайду тихонечко, да под бочок к нему прижмусь. Он завтра и не вспомнит нашу размолвку. Он же отходчивый у меня».
Но тревога не отступала. Только нарастала с каждым шагом. Даже дышать стало тяжелее. И сердечко сильно колотилось в груди.
— Ну, в самом деле. Чего это я распереживалась, — Света от волнения начала тихонечко говорить сама с собой. — Ведь у нас всё хорошо было. С чего это я про плохое думать стала.
Так, уговаривая себя, Светлана дошла до дома. В окнах было темно.
— Ну, вот, Вовка спит уже, а я разнервничалась, — прошептала молодая женщина и тихо открыла дверь, свет включать не стала, сделала шаг и обо что-то споткнулась.
Тут замигала лампочка, и в проёме показался Вовка, пьяный с перекошенным от злобы лицом.
— Явилась – не запылилась, — крикнул он и замахнулся на женщину. Он ударил её по голове, потом схватил за волосы и ударил ещё раз, и ещё раз.
— Ведьма, ах ты ведьма проклятущая! — кричал он, нанося удары ногами в живот, кулаками по голове. — Предупреждала же меня мать, что бы взаперти тебя держал, а я, дурак, не слушал.
Последнее, что Светлана разглядела за спиной мужа, это была поломанная мебель, сваленная в кучку в центре комнаты, и валяющиеся везде вещи.
Светлана очнулась от резкого запаха дыма. Она лежала на полу в кухне, вокруг всё было в огне.
— Вова, — закричала она, но ей никто не ответил, Света попыталась встать, получилось с трудом, всё тело болело, голова кружилась и разрывалась от боли.
— Вова, ты где? — крикнула ещё раз Света и, не дождавшись ответа, придерживая разорванное платье, стала пробиваться к выходу, пока крыша не загорелась. Сгореть заживо в планы Светланы не входило.
Ей почти удалось добраться до выхода, когда она услышала слабый стон.
— Вова, это ты? — снова крикнула Светлана.
— Помоги, — услышала она из спаленки тихий голос мужа, — помоги мне.
Собравшись с силами, Светлана, превозмогая боль, поковыляла в спальню. Там на кровати, лежал придавленный балкой муж и стонал, крыша над ним полыхала.
— Помоги мне, я не могу выбраться, — Вовка смотрел на Светлану с надеждой. А та без сил опустилась край стеночки на пол. — Ну, что же ты сидишь, вставай, сбрось с меня это бревно.
Светлана попыталась подняться, но не смогла. Вовка разозлился.
— Мстишь, да? Ну чего тебе стоит? — закричал он, будто, не замечая жутких кровоподтеков на лице и теле женщины и её изможденного вида. Крыша затрещала сильнее.
— Спаси меня, дура, — заорал в ужасе Владимир.
И тут в комнату вбежали пожарные. Один из них схватил на руки Светлану. Двое других занялись её мужем.
— Сумка, моя сумка с документами на тумбочке перед выходом, — прошептала Светлана перед тем, как снова потерять сознание.
Спасатель был сам из бывших погорельцев и знал, как важно спасти хоть какие-то документы, поэтому на выходе забрал сумку, а потом, передав женщину медработникам, вернулся в дом ещё раз.
«Может, удастся спасти что-то из её вещей, — подумал мужчина, — они ей пригодятся в будущей жизни».
А Светлана гуляла в это время по красивому лугу со своей мамочкой. Они шли рядышком под ручку. В небе светило яркое солнышко. Вокруг пели разные птички. И на душе у Светочки было так спокойно и легко, и ничего у неё не болело. Она чувствовала себя здоровой и счастливой.
— Мамочка, как хорошо тут с тобой, — проговорила женщина, — можно, я с тобой останусь?
Мама улыбнулась и обняла свою девочку.
— Рано тебе! Твои мечты ещё даже не начали исполняться, — проговорила она.
— А они должны исполниться? — Светочка помнила свою не особенно радостную жизнь.