— Вова, я пойду на похороны Степаниды, — спокойно сказала женщина, улучив момент, когда муж подавился собственной слюной, — она тебя с того света вытащила. И самое малое, что я могу сделать ей в благодарность – это проводить её в последний путь.
— А я сказал, не пойдёшь! — Мужчина стукнул кулаком по столу. — Ты же одна, как дура, там будешь, никто с ведьмой проститься не захочет.
— Домострой уже лет двести как отменили, Вова, — тихо сказала Света и вышла за дверь.
Вовка дернулся, было за ней, и даже дверь открыл, но, увидев прохожих, передумал. Позориться на всю улицу не хотелось. Бесило то, что Светлана не послушалась его, а она всегда прислушивалась к его мнению. Что-то изменилось в ней, но он не понимал, что именно. Про какой-то Домострой начала говорить. Какой-такой Домострой?
— Ну, вернешься ты у меня домой, — зло произнес Владимир, доставая из холодильника початую бутылку водки. Нет, он не был алкоголиком. Так выпивал по сто грамм с устатку по пятницам вечерком, иногда и среди недели мог немного пригубить, но сейчас хотелось напиться до соплей, а потом разгромить всё в доме к чертям.
Мужчина со страхом ощутил вдруг, как что-то тёмное пробралось в его душу и обволокло холодом. Но потом страх отступил, и появилась уверенность в своей правоте.
«Жену нужно наказать, а то она так скоро вообще ни во что меня ставить не будет». — Мысль, мелькнувшая минутами ранее, прочно засела в мозгу и укреплялась с каждой выпитой рюмкой.
***
Светлана была поражена. Оказалось, что желающих проститься со Степанидой было не так уж и мало. Человек двадцать женщин - матерей, вылеченных знахаркой детей, шли строем за автобусом, только Катерины среди них не было. Некоторые женщины остались на поминки.
— Хорошим Степанида была человеком, — проговорила одна из них, - хоть и жила затворницей, а многим помогала!
— И плату не брала, — добавила другая, — чего принесешь, тому и рада. Ни разу недовольства не высказала.
— Помянем, бабоньки, рабу Божью Степаниду, — отерев уголок глаза платком, сказала третья. — Пусть земля ей будет пухом. Если бы не она, Темочки моего и на свете бы не было, да и меня тоже.
Женщина разрыдалась. Другие кинулись её успокаивать.
— На улице, представляете, плохо мне стало, упала. Воды по ногам текут, а до родов ещё два месяц, — плакала женщина, за столом все притихли, кто-то поглаживал ее руку, и она, всхлипывая, продолжила свой рассказ, — а все мимо идут, только пальцем показывают да стыдят: «Беременная напилась, аж дойти домой не может, стыдоба!». А у меня схватки вовсю. Тут Степанида подбегает. Одному такому вот нахалу кричит: «Ирод, скорую вызывай, рожает она до срока, а вы пялитесь да стыдите!». «Да пьяная она просто», - попытался отбрехаться мужик. А она ему: «Сам ты пьяный!». И ко мне: «Дочк, обопрись на меня, сейчас на травку перейдем с тобой». И снова ему: «Скорую давай вызывай, кому говорю». Пока тот мужик бегал, я и родила. Темочка даже не пищал, так Степанида его как-то перевернула, да по спинке как стукнет, потом как дунет ему в ротик, и он задышал. А я чувствую, как у меня что-то липкое между ног течет, почти сознание теряю. «Э, девка, так не пойдет, — слышу сквозь туман, — ты ребятенку свому ещё нужна, куда пошла? А ну вернись». Очнулась от того, что она мне на живот резко надавила и всё. А дальше уже в больнице себя помню. Врач говорила, что первый раз видела, что бы после таких как у меня родов мать и ребенок живыми остались. Я потом Степаниду – то нашла, в ногах валялась-благодарила. А она мне говорит: «Это Бог тебе помог, он мне путь к тебе указал».
Выговорившись, женщина немного успокоилась, но всё равно изредка всхлипывала, промокая глаза платком.
— А у меня ребенок не ходил после аварии, — произнесла другая женщина, — а она его на ноги поставила.
— А мой слепнуть стал ни с того ни с сего, — добавила третья.
А Светлана слушала, и на сердце ей было радостно. Не перевелись ещё благодарные люди в их городишке. И на душе у нее стало спокойно-спокойно. Она и предположить не могла, что её ожидает дома.
Глава 8.
Домой Светлана возвращалась потемну. Засиделись гостьи допоздна, на огонек подтянулись и другие знакомые Степаниды. Все вспоминали с благодарностью то добро, что им женщина в жизни сделала, каждому было важно выговориться. Проводив всех, Светлана прибралась в доме, посуду перемыла, закрыла дверь на замок и пошла к себе.