Зоя. А как вообще он — твой отважный мужчина? Сто лет его не видела.
Маша. Да еще бы сто лет… (машет рукой) Не понимаю я, Зайка, чего ему не хватает?..
Маша в супермаркете. Бросает в тележку покупки — всякую еду, в основном полуфабрикаты, фрукты. В какой-то момент замечает неловкую долговязую девушку в вязаной шапочке (хотя на улице жарко). Девушка тоже с тележкой, продукты она берёт, глядя в список. Движения девушки осторожны и неловки, её словно окружают невидимые нам препятствия, острые углы, колючки — а может быть, что-то хрупкое, что нельзя задеть и поломать.
Маша скользнув по ней взглядом, отворачивается и сразу забывает, и тут девушка в свою очередь замечает Машу — и на несколько секунд буквально столбенеет. Потом идёт за Машей, торопится, тележка вихляет, Маша уже проходит кассу, девушка сначала автоматически встаёт в коротенькую очередь, потом бросает тележку, идёт налегке… и вдруг останавливается, словно оробев, к Маше не подходит, смотрит издали. Маша с пакетами выходит из магазина, идёт к дому — он рядом. Девушка идёт за ней. Со стороны кажется, что она ковыляет по очень скользкому льду.
В магазине.
Кассирша. Клава! Вон ту тележку поставь пока в сторонку…
Продавщица в зале. А что?
Кассирша. Да эта, немая — бросила вдруг и выскочила. Вернется.
Продавщица в зале. Которая в шапочке-то? Ты её знаешь?
Кассирша. Да, так. В нашем доме живёт, встречаемся.
Маша входит в свой подъезд. Девушка подходит к захлопнувшейся двери, смотрит на домофон. И вдруг на экранчике домофона сами собой начинают слабо светиться три цифры — номер квартиры. Девушка хочет их набрать, рука её тянется к кнопкам, но не дотягивается, повисает. Она пытается сделать это ещё и ещё, но всё равно ничего не получается. Тогда девушка поворачивается и идёт обратно к магазину — теперь ей уже ничто не мешает идти. Лицо её неподвижно, не выражает никаких эмоций, но из глаза вытекает слеза.
Кулагин и Коля, старый его приятель, вваливаются к Коле в квартиру.
Кулагин. Старый, вот без балды: у меня двадцать минут, ну, двадцать пять. Иначе ты меня больше никогда не увидишь живым.
Коля. Блин, что за жизнь. Есть время — нет повода. Появился повод — нет времени…
Кулагин. Ну, чёрт, ну, тороплюсь. Моя решила устроить мне морской променад. Нанята яхта, место и время встречи изменить нельзя… Потом точно будем кого-нибудь ждать три часа, но на сей минут за опоздание — расстрел на месте. Из поганого ружья.
Коля. Не везёт тебе. Вот увидишь: оба дня будет штиль и дождь, а если нет — то противная мелкая девчонка всем проест плешь, а потом кто-нибудь выпадет за борт. Это если сильно повезёт. А главное — никакого уединения…
Коля вталкивает Кулагина на кухню. На столе бочонок пива, полуразобранный огромный до полупрозрачности завяленный лещ, какие-то копчёности-нарезки во вскрытых пакетиках. Чувствуется, что мужик — в меру своих сил — пытался подготовить торжественный прием.
Кулагин. Так. И что празднуем? «Зенит» сегодня не играл…
Коля. Угадай!
Кулагин. Не буду, а то вообще ни фига не успеем. Колись и наливай — быссстро!
Коля (выпаливает). Повысили!
Кулагин. Серьёзно?
Коля. Святой крест в зубы и барабан на шею! А ты не верил! Я, можно сказать, уже три часа как не мальчик. Сегодня на работе обмыли, теперь с тобой — святое дело.
Кулагин. Святое. Поздравляю. Я, признаться, думал, тебя так и запинают под стол — всю жизнь ключи будешь подавать.
Коля (разливает; торжествующе). А вот!
Кулагин. А подробности?
Коля. Ты выпей сначала.
Кулагин. Для храбрости?
Коля. Для храбрости — это мне надо. А тебе — для решительности…
Кулагин. Что, опять деньги нужны?
Коля. Блин, ну ты пошляк!
Кулагин. Значит, не нужны.
Коля. Да погоди ты! Нужны, да. Только давай я тебе всё с самого начала расскажу. Но ты не подумай, что я тебя из-за этого тащил.
Кулагин. Старик, расслабься. У нас ещё осталось четырнадцать минут. Медленно, однако без лишних подробностей.