Клеопатра раздобыла ей официальное приглашение на новогодние торжества в Осеннем дворце: роскошный бланк с золотым обрезом и факсимиле подписи магаранского Наместника.
И Николай Коваль приехал. На другой день после визита в особняк на Стрекозиной улице вернувшуюся в одиннадцатом часу Олу ждал в номере букет роз и подарочная коробка «Все ликеры Танхалы» – набор шоколадных бутылочек с настоящими ликерами внутри. Сам Николай объявился на следующее утро, и Ола ринулась в этот роман, не строя никаких особых планов. Это чудесно, пусть и ненадолго: он в Дубаве по делам на несколько дней, Новый год они встретят на балу, но второго числа он должен отправиться с караваном обратно на Кордею. Жаль, здесь нет воздушного транспорта. Над Лесом ни самолеты, ни геликоптеры не летают, а почему – этого не знает даже Текуса.
Двенадцатиметровую ёлку на площади Изобилия перед Осенним дворцом соорудили из связанных в пучки пшеничных колосьев, украсили разноцветными шарами, бумажными фонариками и гирляндами лампочек. После праздника «ёлочные» колосья не пропадут – их обмолотят, смелют муку и напекут новогодних булочек: кто хоть одну съест, того ждет сытая зима. По крайней мере, на Новый год все здесь в это верят.
За Олой заехал Николай. Вокруг ёлки уже выстроилось каре лимузинов, и они запарковались на соседней улице, дошли до дворца пешком, с объемистыми сумками, в которых лежали наряды для бала. Впрочем, как и многие другие гости – все это напоминало привокзальную толпу с багажом.
– В Танхале так же? – спросила Ола.
– Там еще больше народу. Оцепление ставят, чтоб не было давки. И дворцы Властителей – будь здоров, со скромными апартаментами Наместников не сравнить.
«Скромные апартаменты» высились впереди, сияя иллюминацией по всему фасаду. На полукруглом лепном балконе второго этажа играл оркестр. Над площадью, выше сверкающей зеркальными гранями ёлочной верхушки, растянули защитную сетку, перевитую мишурой. За ней, в лилово-синей вечерней мгле, нет-нет, да и мелькали полосатые жгуты, мохнатые, плавно шевелящиеся, а еще выше можно было разглядеть белесые полушария – словно зонтики, которые однажды унесло на небо, и они остались там насовсем, одичали, отрастили щупальца… Один из кровососов разжился клочком серебристой канители, зацепившейся за бахрому стрекательных отростков: так и уплыл с ней в ночные просторы, на поиски доступной добычи.
Вместе с вереницей других гостей Ола и Николай поднялись по усыпанной конфетти лестнице. В пышно убранном вестибюле новоприбывших встречали распорядители. Предъявляешь приглашение – его внимательно изучают сквозь лупу, свисающую на цепочке с петельки на парадном мундире – и после этого тебя увлекает за собой одна из улыбчивых девушек в диадеме из стилизованных переплетенных колосков и одеянии с вышитыми золотой нитью хлебоуборочными комбайнами. Когда Ола вслед за своей провожатой повернула в коридор, в вестибюле разгорелся скандал: изобличили обманщика с фальшивым приглашением.
Комнатушки для переодевания напоминали примерочные в магазине одежды. На стене большое зеркало, справа и слева не доходящие до потолка перегородки – рамы с натянутым гобеленом, вместо двери гобеленовая портьера на кольцах. Рядом с зеркалом шкафчик с сейфовым замком: камера хранения для личных вещей. Наверху сияет хрустальная люстра, со всех сторон доносятся голоса, шелест тканей, звяканье, смех.
У камеристки было скуластое лицо, гладкие черные волосы и выражение лица «мы всегда рады нашим клиентам». Она зашнуровала на Оле корсет, помогла переодеться и сделать макияж, получила чаевые, проводила свою подопечную в зал Спелых Злаков и отправилась за новой гостьей, на прощание посоветовав:
– Не забудьте номер вашей уборной: сто двадцать три. Если вдруг забудете, скажите прислуге найти Лилак Марьени, у меня все записано в блокноте.
– А если я забуду, как вас зовут? – не удержалась Ола.
– Не беда, как-нибудь разберемся, – Лилак невозмутимо улыбнулась. – Еще никто из гостей тут жить не остался.
Карта обитаемых земель – мозаика во всю стену: малахитовый в разводах Лес, халцедоновые горы, бирюзовые реки и озера, а четыре заселенных людьми архипелага выложены пейзажной яшмой. В центре Кордея, на востоке Магаран, на западе Сансельба, на севере Лаконода. Их названия – по самым большим островам – сверкают золотыми буквами, города и деревни обозначены гравированными медальонами с изображениями достопримечательностей.