На вторую ночь большинство гостей явилось в маскарадных костюмах. Осенний Наместник оделся Помидором. Лепатра, в этот раз без шлейфа, была в зеленом платье с оборками, торчащими «усиками» из крученых шнурков и вышитыми цветками гороха, на голове зеленый колпак в виде стручка, а Жозеф — в маске шмеля и мохнатом жилете с прицепленными за спиной крылышками. Кто посерьезней, были в обычных бальных туалетах, и Ола оказалась в их числе. На завтра надо будет выпросить у Клеопатры какой-нибудь карнавальный прикид, наверняка у нее найдется.
Ее пригласил на вальс Принц Лягушек, оказавшийся Артуром.
– Богдан подговорил меня узнать, какие ты конфеты больше всего любишь, – сообщил он после танца заговорщическим тоном.
– По настроению. Главное, чтобы хорошие. Конфеты братьев Коваль, у них плохих не бывает. А чего это он вдруг?
– Торжественно обещает дарить тебе каждую неделю по коробке, если вернешься. Сказал, если понадобится, из Танхалы будет выписывать.
– Без меня там, что ли, сразу показатели просели?
– Ну… Не в показателях дело.
– А в чем?
– Валеас, – лаконично пояснил Артур.
– Что, все так плохо?
– Кому как. Ида и Наина с Розмари в этом спектакле зрители, он на них внимания не обращает. А Богдан теперь каждый день на взводе, если вдруг на складе какой-нибудь инцидент – отвечать директору.
– И вы там все вместе не можете приструнить одного Валеаса?
– Я его послал, – сообщил Артур после заминки. – Вежливо, но послал. Объяснил, что такие эксперименты не входят в мои планы на ближайшие полторы сотни лет.
– Правильно!
Не удалось скрыть злорадства, и собеседник в ответ улыбнулся:
– Я ему даже немного сочувствую – столько теряет… Рядом с ним такая девушка, а он страдает фигней.
«Ну, спасибо, я без такого счастья точно обойдусь, – подумала Ола, обворожительно улыбнувшись в ответ и подав ему руку – распорядитель объявил котильон. – Если б Дорогое Мироздание подкинуло мне такого счастья, я бы не в Дубаву рванула, а куда-нибудь подальше… На Лаконоду или на Сансельбу».
После котильона Артур познакомил ее со своей наставницей Виолеттой Чевари – хрупкой, но энергичной черноволосой дамой в костюме стрекозы.
– Она второй заместитель самой Эльвиры, – шепнул он, когда отошли в сторонку.
Ола кивнула, выражением лица давая понять, что это ее впечатлило. Эльвира Торес, председатель Магаранского отделения магического сообщества Долгой Земли – самая могущественная колдунья Магарана. Здесь ее нет, на праздники она уехала в Танхалу, ко двору Осеннего Властителя.
«Без нее те из наших, кто с прибабахом, совсем распоясались, – поделилась Лепатра сегодня утром во время сборов. – Вернется – наведет порядок. Ее все боятся». «Даже Валеас?» – хмыкнула Ола. «Он лесной, если что, в Лес умотает, ищи-свищи его там. А все классические перед ней по струнке ходят, а то наложит запрет на занятия магической практикой, и полжизни со склада носа не высунешь». «Но проблему с тем маньяком, о котором ты вчера рассказывала, решила все-таки не Эльвира, а Изабелла». «Так покровители у него были… Но Эльвира тогда употребила свое влияние, чтоб от уголовного дела Белку отмазать». «Ясно, и тут всё как везде…»
– Что передать Богдану? – спросил Артур.
– Я подумаю.
Коробкой конфет ее на склад не заманишь, но лучше не говорить «нет», а ответить уклончиво и дипломатично.
Начались быстрые танцы с «воротцами» и «ручейками», Ола всюду успевала – веселая, разгоряченная, азартная, вот только ее пышное платье на кринолине для такой беготни не очень-то годилось.
Ничего удивительного, что свисающие у нее с оборки ажурные листики из золоченой проволоки зацепились в этой сутолоке за чужую оборку. Рывок в сторону усугубил ситуацию. Надо было остаться на месте и потихоньку отцепить, но когда она спохватилась, было поздно: серые кружева изумительной красоты (наверняка ручной работы, наверняка дорогущие) уже расползлись прорехой и чуть провисли, оторвавшись от юбки. На них одиноко болтался трофейный листик. Ничего, Лепатра мигом «вылечит»… Ола подняла голову, уже готовая извиниться, предложить помощь – и наткнулась на холодный брезгливый взгляд.
– Случайно вышло! – бросила она с неприязнью, ответив хозяйке пострадавшего платья таким же неприветливым взглядом.
По крайней мере, это не кто-то из тех значительных персон, с кем ее знакомила Клеопатра. Хотя Ола как будто уже видела ее раньше – но где и когда? Наверное, здесь же и видела. Светло-русые волосы уложены в изящную прическу, в ушах серьги с крупными бриллиантами и бирюзой, на шее массивное ожерелье – серебро, а может, и платина, тоже с магаранской бирюзой, которая стоит немногим дешевле бриллиантов. На лбу написано: «У меня до кучи бабла», и шрифтом чуть помельче: «Я стерва, держись подальше». На Олу она смотрела, как на муху, некстати свалившуюся в сахарницу.