Эх, ну что ей стоило накинуть капюшон, выскочив из Беста на улицу? Хотя разве спас бы ее капюшон, если вся остальная одежда превратилась в окровавленную лапшу? Ола прикинула, не сделать ли над затылком татуировку – летучую мышь, или череп, или еще что-нибудь крутое в тему – но потом решила, что лучше все-таки отрастить волосы. Такие же длинные, как у Изабеллы и Валеаса. Правда, времени на это уйдет… Но что такое год-другой, если ты подвид С, и впереди у тебя как минимум три сотни лет?
Иногда в голову лезли странные мысли: как будто она умерла, и то, что с ней происходит теперь – это уже другая инкарнация, в которой все иначе. В некотором смысле так оно и было.
Начало. Жизнь отформатирована, куча старых файлов удалена безвозвратно. Полная неопределенность. Она не отбросила коньки в схлопывающемся портале и получила целый мир в придачу.
Очень не хватало интернета: его на Долгой Земле нет и никогда не будет. Пустота, которую предстоит чем-то заполнить. Во время вояжа было не до того – куча новых впечатлений, потом еще и куча проблем, а теперь жизнь казалась ей неполной, как будто разреженной.
Зато Ола все время ощущала присутствие Леса: словно далекая музыка, только воспринимаешь ее не слухом, а каждой клеточкой тела, хребтом, всем своим существом, и находишься с ней в постоянном резонансе. Лес не лишает тебя ни воли, ни индивидуальности – достаточно посмотреть на Валеаса, Изабеллу или Текусу, чтобы не беспокоиться на этот счет – скорее, он принимает тебя со всем, что в тебе есть.
Гостиницу она изучила вдоль и поперек. Комнатушки и коридорчики, то залитые солнцем, то погруженные в сумрак. Мебели всего ничего: здесь хромой стул, там шкаф с облезлыми скрипучими дверцами, тут продавленный диван. Блеклые обои в цветочек, или в полоску, или с вазами и золочеными завитками, как в апартаментах-люкс – этот номер был просторнее других, с балкончиком на улицу. Деревянные половицы и деревянная же лестница на второй этаж. На потолках лепнина, мотыльки с прозрачными зеленоватыми крылышками, крюки для люстр, затаившиеся перекидники. Буфет с исцарапанной лакированной стойкой, за ней на полках несколько шикарных бутылок из-под коньяка и ликеров – словно преисполненные достоинства аристократы, расположившиеся на некотором расстоянии друг от друга, чтобы коротать вечность в гордом одиночестве.
Стук в дверь застал Олу на втором этаже. Выбравшись на балкончик, она увидела широкополую коричневую шляпу с пером и камуфляжный рюкзак.
– Привет! – обладатель шляпы и рюкзака, отступив от двери, поднял голову.
Молодой парень (хотя черт его, долгоземельца, разберет), симпатичный, загорелый, над верхней губой темная полоска усиков.
– Привет! – отозвалась девушка, мысленно посмотрев на себя его глазами: запеленатая в бинты мумия (единственный плюс – стройная мумия), на голове марлевый чепчик, лоснящееся от мази лицо в коросте запекшихся ссадин. Из одежды на ней, кроме бинтов, был только цветастый халатик, добытый Валеасом где-то в окрестностях, да еще гостиничные тапки.
– Я Николай Коваль, – визитер приподнял шляпу. – Гостей принимаете?
– А вам точно сюда?
– Валеас обо мне не предупредил?
Коваль – что-то знакомое, но от лесного колдуна она точно о нем не слышала. Пока спускалась, припомнила надписи на здешнем бутылочном реквизите: «Кондитерско-ликёрная фабрика братьев Коваль». Коньяк в этом заведении держали земной, а ликеры были местного производства. Фантастически вкусные, судя по тем капелькам, которые ей удалось выцедить, отвинтив присохшие пробки.
Перед тем как отправиться на Долгую Землю, Ола воспользовалась дополнительной услугой турагентства «Реджинальд-Путешественник»: гипнолингвокурс на пять тысяч слов, срок действия полгода, разговорная речь плюс чтение несложных текстов. Вопрос, что будет с ее знаниями через полгода… Может, никуда не денутся, в условиях постоянной языковой практики?
Дверь была заперта на засов: однажды Ола уже вляпалась в здешних краях в неприятности, мало не показалось. Валеас отодвигал засов магическим способом, а все остальные пусть дожидаются, когда им откроют. Если откроют. Но «остальные» до сих пор сюда не стучались, Николай Коваль первый.
Рюкзак у него был земной фирмы, с лейблом «Космодесант», они качественные и удобные, хотя встроенные гаджеты на Долгой Земле не работают. А перо на шляпе длинное, узкое, красно-желто-оранжевое в крапинку.
– Рад познакомиться, – улыбчивые темные глаза с хитринкой. – Я вам кое-что принес.
– Шмотки в самый раз, – оценила Ола, когда он стал выкладывать из рюкзака на диванчик одежду: упаковки с бельем, джинсы, две футболки, теплую толстовку с капюшоном, бирюзовое кимоно с цветочным орнаментом по рукавам и подолу – переплетенные ветки с розовыми бутонами. – Это все мне? Спасибо.