– Олимпия, добрый вечер.
На вошедшей женщине был длинный черный плащ с блестками, к лиловой шляпке с вуалью приколот букетик фиалок.
– Так себе вечер, – отозвалась Ола.
– Пожалуй, так себе, – согласилась Виолетта, присаживаясь напротив. – Машину нашли. На береговой свалке за Восточными воротами.
– Нужно несколько часов, чтобы доехать от Дубавы до Восточных ворот. То, что я в это время была в душегубке, в расчет не принимается?
– Перестань, – оборвала магичка учительским тоном. – И не надо вот этого сленга с Изначальной, следственный изолятор – не душегубка.
– Кому как, – возразила Ола, прикидывая, сколько понадобится времени, чтобы добраться отсюда до ближайших береговых ворот.
– Обвинения с тебя сняты.
– Тогда зачем ваша птичка?
Она кивнула на окно: Соглядатай устроился на макушке бронзовой скульптуры.
– Чтобы можно было быстро тебя найти, если понадобишься, – сухо сказала Виолетта. – В настоящее время на Магаране из лесных только ты. Если есть кто-то еще, мы об этом не знаем. Следствию необходима твоя консультация. Напоминаю о том, что ты обязана сотрудничать с властями.
– Хорошо, чем я могу помочь?
– В машине никого не было. Пока осматривали ближайшую территорию, следопыт из Трансматериковой, которого взяли с собой, дошел до опушки Леса и обнаружил следы каблуков.
Сходится: в ее видении Анита Грофус умирала не на свалке, а в лесном овраге.
– Тебе не придется туда ехать, – добавила Виолетта. – Дерн вырезали и привезли в Дубаву. Я надеюсь, Изабелла уже научила тебя этому вашему приему извлечения информации?
– Да. Я смогу.
Нет необходимости рассказывать о том, что она «считала» раньше. Они уже в курсе, что Аниту увезли в ее же машине, и что похититель утащил ее в Лес. Довольно-таки странное обстоятельство: чтобы туда по доброй воле ушел пешком обычный человек – не лесной колдун, не сильный классический маг, не псих… Впрочем, кто сказал, что похититель – не псих?
Так и не съеденные круассаны она положила в бумажный пакет, который попросила у официантки. Виолетта за нее расплатилась. Ола не возражала.
В этот раз с ней разговаривали иначе: с официальной прохладцей, но без хамства.
– Душ у вас тут есть? – поинтересовалась Ола – в тон им, выдерживая стиль.
Душ есть. Для сотрудников. Эксперта, которому в ходе экспертизы придется вывозиться, туда, разумеется, тоже пустят.
В помещении с кафельными стенами и тремя парами казенных плафонов стоял дурманящий травяной запах. На бетонным полу расстелен кусок брезента, на нем прямоугольный кусок дерна – полметра в ширину, чуть побольше в длину. Космы травы и торчащие с боков корешки, наполовину раздавленный желтовато-розовый червивый гриб, несколько стебельков, усеянных бусинами черной перловницы, (или сагай-тоуги, если по-кесейски).
– Я должна раздеться до пояса, – обратилась она к Виолетте. – Мужчины пусть выйдут, стриптиз только за деньги.
Та повернулась к остальным, выразительно приподняв тонкую нарисованную бровь.
В помещении кроме Олы остались магичка и женщина из полиции, плотная и румяная в отличие от аристократически бледной Виолетты.
Будь у нее больше опыта, не пришлось бы раздеваться и показывать им шоу «А сейчас я изваляюсь в грязи». Но ей нужен максимальный физический контакт, иначе не получится. Она растянулась на полу, уткнувшись лицом в траву, соприкасаясь обнаженной кожей с листочками, стеблями, раздавленными ягодами, склизкой шляпкой развалившегося гриба. Виолетта и сотрудница полиции хранили корректное молчание.
… Ток растительных соков, копошение букашек, дремотное оцепенение неизвестно чьей куколки, беспокойство червяка под корнями, уже почуявшего катастрофическую перемену и скорый конец... След Аниты Грофус – отчаяние и невыносимое унижение, парализующий страх, понимание, что никто не придет на помощь…
Но с Анитой и так все ясно, есть тут еще один след, поинтересней. Если другие впечатления Ола вбирала в себя легко, как губка воду, то это никак ей не давалось. Ладно, сосредоточимся и попробуем снова…
В следующий момент она конвульсивно дернулась и откатилась в сторону. Ее прошило болью от носоглотки до копчика, горло как будто забито старой жесткой щетиной, кишки свернулись в холодный ком, а в окружающем мире чересчур много неправильного, горького, вызывающего негодование, зато силы мало-помалу прибывают, потому что она тащит за собой еду на веревке…