— Я же обещал тебе сюрприз.
— Ну не в 5 утра же!
— Дорогая, время уже 7. Ты обещала быть готова. Мы едем в другой город, и надо выехать засветло. И что же я вижу? Прекрасная фея еще почивает. И, конечно, ничего не помнит.
В дверном проеме ванной комнаты мы немножко застряли, и мне удалось вывернуться из его рук. Тем не менее, он умудрился меня перехватить и засунуть в ванну. Я так возмутилась, что даже не сразу сообразила, что он успел уже включить воду и наполовину стянуть с меня сорочку. Я только вдруг почувствовала, как он разом закаменел, резко отодвинулся и вперил в меня тяжелый взгляд враз расширившихся глаз. Я для приличия завизжала и огрела его подвернувшимся под руку полотенцем. Он тут же отмер, расхохотался и выскочил из ванны. Я улыбнулась своему отражению в зеркале и начала приводить себя в порядок.
Когда я вернулась в комнату, то застала Мастера, сидящим в кресле, и с выражением гадливости на лице изучающим каталог одежды, который я просматривала на ночь, да так и бросила в кресле.
— Ангел, ты покупаешь эту одежду?
Я мрачно отобрала у него журнал и пробормотала:
— По одежке протягивают ножки.
— Хочешь, я завтра отвезу тебя в центр и пройдусь с тобой по бутикам?
"Ну конечно, — подумала я, — мне как раз на сменную обувь продавщицы и хватит". Мастер продолжил развивать тему:
-..и куплю тебе все, что захочешь.
Я презрительно фыркнула, но промолчала, сгоняя его с кресла в поисках телефона. В конце концов, я сгребла в сумку все нужные и ненужные мелочи и уставилась на него:
— Ну?
— Что ну?
— Ну, я, в принципе, готова. Только шубку одеть.
Мастер засуетился, открывая передо мной дверь в прихожую, сшибая стены и задевая вешалки. Увы, моя квартира не могла похвастаться размерами. Но даже в такой тесноте он продолжал двигаться элегантно и пластично. Надо будет спросить, каким видом спорта он занимается.
Оказавшись в машине, он собственноручно меня пристегнул и сунул в руки увесистый пакет.
— Я так и думал, что ты проспишь и не успеешь позавтракать. Вот, все утро строгал бутерброды.
— Очень мило с твоей стороны, — осклабилась я, с вожделением влезая в пакет.
Дожевывая последний бутерброд, я проворчала:
— Хозяйственный, — и добавила, — хочешь произвести впечатление?
— А что, до сих пор не произвел? — усмехнулся он.
Я поймала его пристальный взгляд, неловко заерзала и буркнула себе под нос:
— Понтов очень много. Неужели ни одна баба не отказывала?
Выражение его лица резко изменилось. Глаза сузились, ноздри раздулись, под кожей заходили желваки.
— Я — Мастер, девочка, а ты пока даже не ведьма, может, через два года пройдешь посвящение. Слова выбирай!
Он недовольно засопел и отвернулся, а я захохотала. Очевидно, это была не та реакция, которую он ожидал. Мастер удивленно покосился на меня и прибавил громкости в автомагнитоле. Ну а дальше на протяжении 4 часов, то есть большую часть дороги, я доставала его убийственной вежливостью и изысканными словами. Вначале он еще пытался вяло препираться, а потом и вовсе замолчал. Видать, крепко задумался. В какой-то момент, после очередной моей грандиозной по своей витиеватости реплике, он съехал на обочину. Я и глазом не успела моргнуть, как уже оказалась прижатой спиной к правой дверце, а в нескольких сантиметрах от моего лица горели нехорошим огнем его бешеные желто-зеленые глаза. Мне даже показалось, что зрачки сделались вертикальными. Я в ужасе замерла, как мышка, боясь даже дышать. Он, правда, быстро овладел собой. Заправил прядь волос мне за ухо, провел пальцами по моей щеке, шее, погладил ключицу, стал спускаться к груди. Я сидела, стараясь не шевелиться, вытаращив на него глаза. Изучающим взглядом он прошелся по моему лицу, задумчиво продолжая ласкать мою кожу. Тело под его пальцами горело, отзываясь на ласку, во рту пересохло, дыхание участилось. Он наклонился ко мне еще ниже. Я уже думала прикрыть глаза, подставляя губы для поцелуя, но он коснулся губами моего уха:
— Девочка, называй меня Мастером только в присутствии посторонних. Наедине ты можешь звать меня по имени. Я — Мирослав, для тебя — Слава…
Он отодвинулся, рассматривая меня, очевидно, пытаясь понять, дошло ли до меня то, что он сказал, и оценила ли я всю важность момента. Видимо, в этот раз верноподданнические чувства были запечатлены на моем лице в полной мере, так как он удовлетворенно кивнул, отодвинулся на свое сидение и завел машину. Через несколько секунд мы снова летели по красивому зимнему шоссе, а я переводила дух, чувствуя одновременно неловкость и моральное удовлетворение. Меньше, чем через час мы добрались до места.