— Так найдите эту суку во что бы то ни стало! — он бросил трубку и взглянул на Ивана. — Что у тебя? Давай быстро.
— Быстро не получится, товарищ майор. Тут дело по поимке крупной рыбы.
— Керченский, давай бегом, я не девочка, чтобы меня интриговать. У тебя минута.
Керченский, подошёл ближе к столу и выдал всё как на духу:
— Подозреваю, что лейтенант Жуков из следственного отдела совершил неправомерные действия в отношении юридического лица, занимающегося частным бизнесом. Жуков превысил допустимые полномочия, выкрав дорогостоящее оборудование у моего знакомого под видом изъятия, мотивировав свои действия нарушением законодательства по неизвестной мне статье. Жуков выдал пострадавшему документ, написанный исчезающими чернилами, вывез оборудование, и хочет шантажировать жертву.
Грушин сложил руки в замок.
— Ты с чего это взял вообще?
— Вчера разговаривал с пострадавшим.
— А почему думаешь, что он говорит правду?
— Не вижу мотивов, товарищ майор. Предлагаю установить прослушку на телефон пострадавшего и телефон младшего лейтенанта Жукова.
— Эй-эй, это серьёзное обвинение. Нельзя вот так просто прослушивать людей. У тебя доказательства-то есть или ты мне лапшу вешаешь?
— Доказательств нет, но…
— Тогда какого хрена ты мне мозг выносишь, Керченский? Марш работать!
— Простите, я договорю. Доказательств нет, но есть вот это, — он достал мобильный, положил на стол и нажал на кнопку «Плей».
Из мобильника послышался голос. Разговаривали двое:
«Алё!»
«Здравствуйте! Это Михаил Пименов?»
«Да, кто говорит?»
«Вас беспокоит сотрудник юридического агентства «Феникс». Мы знаем о вашей проблеме и предлагаем вам услуги по правомерному возвращению вашего законного имущества».
«Откуда у вас этот номер?»
«Мы гарантируем, что вы получите имущество всего за десять процентов стоимости оборудования».
«Жуков, это ты?»
Звонок оборвался, Керченский взял телефон и сунул в карман.
— Это же не Жуков. Явно не его голос, — сказал майор.
— Не его. Он ведь не дурак, чтобы вот так подставляться.
— Когда это было записано?
— Сегодня утром.
— Ты же понимаешь, что это не доказательство?
— Конечно! Но это повод начать разбирательство. Кстати, я не сомневаюсь, что вы поступите правильно, но думаю, стоит держать в секрете операцию, ведь мало ли, кто ещё замешан в этом деле.
— Ладно, не нуди. Веди своего пострадавшего!
После долгой беседы с Пименовым и Керченским, майор Грушин решил установить прослушку. Керченский убедил майора, что дело нужно провести без оглашения, по-тихому, чтобы не поднимать шумиху, ведь если подробности выйдут за пределы управления, может случиться большой скандал. «Кому нужен скандал? — говорил он. Может полететь много шапок». «Не учи учёного», — отвечал Грушин, но действовал так, как и говорил Керченский, то ли по собственным убеждениям, совпадающим с желанием Ивана, то ли повинуясь его прихоти, будто заворожённый магией ведьмы. Керченский предпочитал думать, что магия тут ни при чём, ведь какой глупец поверит в подобную белиберду?
Грушин сформировал опергруппу из дюжины человек. Пименову наказали выполнить требования, озвученные по телефону.
Так и произошло. Сделку совершили в полдень спустя четыре дня. После обмена оперативники схватили нескольких полицейских из младшего состава, а после, четырёх работников юридической компании «Феникс», но сам Жуков так и не появился на сделке. Слежка установила, что гараж, в котором хранили изъятое оборудование, принадлежал не Жукову, а потому предъявить обвинение так и не сумели. Но отпечатки пальцев, найденные внутри гаража и на оборудовании, позволили надавить на него, и Жуков сам подал в отставку.
Все остались довольны: Керченский сумел отвоевать себе тёплое местечко, Пименову вернули украденное, а майор Грушин, по слухам, получил солидную премию.
Праздновали в ресторане. Играла музыка, гости много пили: водку не успевали приносить, как тут же бутылку разливали и просили новую. Грушин притаптывал ногами в такт песни Лепса, дважды заказывал Шуфутинского, один раз даже Круга.