— Ложись, завтра поедем дальше, — сказала я, решив, что сейчас толку вставать не было — только внимания к себе привлеку. Да и вдруг эти сумасшедшие эльфы заставят нас двигаться дальше, а мне не хочется, чтобы люди мучились по темноте.
Ингрид позади поворчала что-то и вроде как засопела. Я же принялась думать. Что мы имеем? Там я умерла. Моя душа здесь уже восемнадцать местных лет, и это ещё неизвестно, сколько прошло времени между смертью и новым рождением. Вспомнились родители, захотелось заплакать, но пришлось силой заставить себя прекратить. Слезами помочь нельзя, так что нечего и плакать.
Этот мир явно другой. Чего стоят только эльфы и магия. Эльфов, кстати, я так и не видела. В академии людей они не учились, по нашим городам не ходили. Да и тех, что сопровождают нас, тоже не видела, так как мои мысли в тот момент были далеки от них. Про своего мужа вообще молчу. При этой мысли в груди похолодело. Муж, надо же.
Может кто-то и был бы счастлив стать женой целого эльфа, вот только я хорошо понимала, что нужна ему как пятая нога собаке. Он был бы счастлив видеть меня в могиле, а лучше и вовсе не видеть. Можно было его за это возненавидеть, вот только я хорошо знала, что политика дело весьма грязное. Судя по всему, этого брака он желал не больше чем я. Конечно, меня задевало, что даже свадьбы как таковой не было, но я решила, что не стоит об этом вообще думать. Сейчас нужно направить все свои мысли и силы на то, чтобы выжить.
Вильхельм. Уже одно название наводило на меня ужас. Древний лес, который с двух сторон граничит с горами Хальдор, ещё одной с эльфийским лесом, и последней с великой пустыней Сальдис. Говорят, Вильхельм был на земле ещё в те времена, когда миром правили боги. Хотят слухи, что лес живой. Достоверно известно, что из него время от времени вылетают, выползают, выходят такие твари, которых никто и никогда до этого не видел. Так же все знают, что те, кто вступал под кроны деревьев леса Вильхельм, никогда более не возвращались. Это дорога в один конец.
Повернувшись на другой бок, пошевелила ногами, чувствуя, что они прекрасно меня слушаются. От осознания на лице сама по себе расцвела улыбка. Но моё настроение было мгновенно испорчено мыслями о родном доме, родителях, ситуации, в которой я сейчас нахожусь. Стало больно и тоскливо. Захотелось закричать, расцарапать кому-нибудь лицо, убежать, вернуться домой. В голове запульсировал один единственный вопрос: «За что?»
Как уснула, совсем не заметила, проснулась я от осторожного прикосновения. Сначала не поняла, что, кто, где, но потом воспоминания нахлынули.
— Как вы, госпожа?
Я помотала головой, буркнула, что хорошо, и поползла на выход. Перед тем как встать на ноги, я минуту постояла на коленях, ощущая, как сердце бьется где-то в горле. А потом медленно встала, едва удержав в себе ликование. Я стою! У меня отняли так много, засунули в такую клоаку, на зато даровали ноги! Конечно, одно это не нивелирует всё остальное, но хотя бы немного примиряет с происходящим.
Как бы мне не хотелось поглядеть по сторонам, но распахнутая дверца кареты как бы намекала, что мне не дадут даже в кустики сходить. Рядом с дверцей я, наконец, увидела эльфа. Что могу сказать? Эльф был высок, строен и смазлив. Длинные светлые волосы были хитро заплетены. Глаза цвета свежей зелени недовольно сверкали. Нос ровный, губы пухлые и какие-то капризные что ли. Кожа чистая и, казалось, буквально светится изнутри. Одет эльф был в штаны, рубашку, безрукавку. Всё светлых оттенков зеленого, бежевого. На одежде видна вышивка. На поясе с одной стороны висел меч, с другой арбалет, за спиной торчал лук, и видны были оперения стрел. Серьезно вооружен товарищ, ничего не скажешь.
— Мне нужно в уборную, — сказала и для убедительности вскинула подбородок.
А что? Я хочу в туалет, вообще-то. Да и умыться с утра не мешала, про еду я молчу.
Эльф скривился так, словно лимон целиком зажевал.
— Проводят, — бросил он, отворачиваясь.
— Пойдёмте, госпожа, — рядом нарисовалась Ингрид.
Через пятнадцать минут мы снова сидели в карете. Я даже перекусить успела. Людей со мной шло много, что и странно. Но, видимо, им никто не сказал, куда именно мы направляемся, вряд ли бы они так спокойно топали. Конечно, они нервничают, но, думаю, если бы они знали, что идем мы в Вильхельм, то нервничали бы сильнее.
Вообще, одеты все были бедно, я бы даже сказали, по-нищенски. Да и у меня платье оставляло желать лучшего. Ткань грубая, краска тусклая, хорошо хоть корсета нет. Карета — коробка на колесах. Ни о каких рессорах речи не шло. А ведь я, как Ульрика считаю, что всё просто отлично. То есть платье по последней моде, карета дорогая и престижная, а люди так вообще чуть ли не богачи. Вот только я, как Ульяна вижу, понимаю, что люди в этом мире находятся сейчас где-то на уровне глубокого средневековья.