— Не очень. Голова кружится, кости ноют, короче, как на отдыхе.
Баш усмехнулся, садясь на постели, и обернулся к подруге. Мария зажмурилась от ударившего в глаза яркого света. Парень улыбнулся, прижимаясь губами к её лбу и отметив про себя, что он не столь горячий.
— По-моему, тебе лучше. А это что? — он заметил торчащий из-под подушки край какой-то ткани. Девушка легко хлопнула его по ладони, когда Баш потянулся к платку, и затолкала атрибут Феоны подальше. Себастьян с укоризной посмотрел на подругу.
— Маша…
Та подняла на него прямой выжидающий взгляд.
— Что это?
— Это…
Девушка не успела договорить, когда внезапно снаружи раздался стук в дверь. Они затихли. Стук повторился.
— Марусь, ты там? — оба побледнели, узнав голос Анны. Окинув быстрым взглядом комнату, Баш быстро сориентировался и, захватив с собой одежду, шмыгнул в мастерскую. Мария немного опешила от столь быстрой реакции королевского воспитанника, но быстро взяла себя в руки и крикнула сестре в ответ:
— Да! Ань, заходи!
Открылась дверь. Младшая царица заметила некоторый страх и беспокойство в глазах сестры. Анна вздохнула, подойдя к сестре.
— Маш, почему я узнаю о том, что ты чуть не погибла, провалившись под лёд? — императрица явно гневается. — Что за дела? И почему мне вчера не доложили о твоём приезде?
— Ба… Себастьян им приказал ничего не говорить. Точнее передал мой приказ…
Анна вздёрнула плечи, останавливаясь перед сестрой.
— Зачем?
— Чтобы не беспокоить. Я как раз рассчитывала на то, что вы узнаете всё от Володара. Так скажем, из первых рук, — Мария засмеялась после этой фразы, стараясь разрядить атмосферу, но это не помогло. Анна ещё больше нахмурилась.
— Ничего весёлого тут нет, Мария Дариевна, — грозно ответила она. — Мне хватает Эдана, который уже которую неделю из-за этой ведьмы уснуть не может, — беспокоится, — и постоянно работает.
— Ань, — больная попыталась успокоить сестру, но та остановила царицу одним жестом.
— Лечись, — категорично произнесла она. — И постарайся не встрять в очередную авантюру, хорошо?
— Ладно, — упавшим голосом ответила младшая царица. У неё не было ни настроения, ни сил, чтобы спорить, возмущаться и препираться со старшей сестрой. Когда дверь за Анной захлопнулась, Мария со стоном накрылась одеялом с головой.
— Почему она такая?! — возмутилась царица.
— Да ладно, не расстраивайся! — из мастерской вышел Себастьян, натягивая на ноги сапоги. Куртка и рубашка уже были на нём. — Ты же знаешь Анну.
Девушка сняла одеяло с головы и хмуро посмотрела на парня.
— Баш, скажи, все старшие сёстры такие противные?
— Да, — как ни в чём не бывало, ответил он, садясь рядом. — У меня их две.
Мария явно оживилась и села на кровати.
— Да ну! Серьёзно?!
— Да, — парень явно остался доволен тем, что мог повысить подруге настроение. — И обе иногда бывают занудливее школьного учителя.
Мария заулыбалась и кинулась ему на шею.
— Баш, милый мой! — воскликнула она и поцеловала его в щёку. Парень засмеялся, обнимая девушку в ответ. Раздавшийся бой на колокольне немного успокоил их. Себастьян и Мария отстранились друг от друга.
— Мне пора, — парень встал.
— Куда?
— Умыться, переодеться и к лекарю сходить, — ответил тот, закатив глаза.
Махнув на прощание подруге рукой, он закрыл за собой дверь. Мария рухнула обратно на кровать, натянув одеяло на плечо. Всю жизнь она думала, что неделя — это очень долго. Сейчас ей казалось, чтобы эти семь дней пройдут очень быстро. А расставаться с Башем, который не сможет тогда быть рядом постоянно, очень не хотелось.
У Коры настроение было никудышное. У девушки всё валилось из рук. В душе же клокотала ярость. Она ненавидела весь мир.
Девушка бросила недовышитый платок в огонь. Нежная ткань и нитки вспыхнули, медленно расползаясь в огненных плясуньях-язычках. Маленький флакончик, в котором раньше был яд, разлетелся на мелкие осколочки, ударившись о заднюю стенку камина. Пламя неприятно зашипело, соприкоснувшись с остатками смертельного зелья. Кора прикусила губу, зажмурившись.
— А я говорила, — раздался сзади знакомый голос. Девушка обернулась. Перед ней стояла Феона, в расшитом жемчугом бардовом платье. Карие глаза смотрели прямо и зловеще из-под длинных ресниц. Кора отступила на шаг.
— Феона. Так вот, кто была та цыганка.
— Правильно, милочка, — улыбнулась ведьма. — Не бойся, тебя я не трону. Давай сядем?
Кора нехотя исполнила предложение гостьи. Мнимая цыганка сидела ровно, высоко держа голову. Она казалось какой-то неестественной, странной, непонятной. Но её игривый тон, даже дружеский немного помог раскрепоститься и самой Коре. Несущественная тема разговора также располагала к этому. Но вскоре, когда атмосфера полностью разрядилась, Феона начала немного конкретнее: