— О, Марья, Вы уже!
Баш с весёлой ухмылкой на лице уселся радом с подругой. Та даже головы не подняла. Парень закатил глаза, догадавшись о причине такого настроения девушки.
— Так, и что дальше? Скажешь: «Поехали домой?»
— Не знаю, — пробурчала девушка.
— А я знал, — юноша погрозил пальцем, с нарочито серьёзным видом. — Я знал, что этим всё и закончиться. И что ты прикажешь делать дальше? Ехать обратно в столицу?
Девушка повернулась к нему. По её лицу можно было подумать, что она разговаривает с самым ненавистным для неё в мире человеком.
— Ага, сейчас разбегусь и хлопнусь! Ты понимаешь, что как только мы окажемся в городе, тебя в тюрьму отправят?
— И что? — юноша не терял оптимизма. — Ну не казнят же меня.
— Это смотря, насколько мы Анну разозлили. В крайнем случае тебе вообще сидеть не придётся. Она сразу прикажет тебя убить, без церемоний.
— Что-то как-то сомнительно…
На несколько мгновений восстановилась тишина. Оба молчали, но каждый чувствовал, что надо сказать хоть что-то, чтобы завершить столь неприятный для обоих разговор. Но не успели. Тут к ним зашла Персуда и объявила о том, что её мать зовёт их к столу. Увидев вопросительный взгляд подруги, Баш со вздохом объяснил, где они, как тут оказались и откуда он знает этих цыган. И этот рассказ на время отвлёк императрицу от мыслей о доме.
— Станка, а где Марко?
— А, он уехал с несколькими нашими и чужачкой-оборотнем на юг… — глаза цыганки игриво сверкнули из-под густых тёмных бровей.
— Что? — переспросил Баш. — Какая-такая чужачка-оборотень?
— Да, явилась тут одна. Говорит, из дома сбежала. Она из радужных драконов-оборотней.
Мария сухо посмотрела на удивлённое выражение лица Себастьяна. Он присвистнул:
— Интересно, а мы её знаем? — тихо протянул он. На вопросительный взгляд цыганки, он лишь отмахнулся. Тут раздался хлопок, и три девочки влетели комнату. Обняв мать, они переключились на чужаков. Самая младшая робко подошла к Марии, так как остальные две более живые, накинулись на Себастьяна, чуть не свалив его со стула. Девушка улыбнулась.
— Привет, как тебя зовут?
— Шанта, — девочка очаровательно потупила глазки. — А ты чужачка?
— Ну, меня зовут Мария, — усмехнулась царица, жестом приглашая девочку к себе на колени. Та, немедля исполнила это.
— А где ты зиёс?
Царица прикусила губу, уж больно эта девчушка напомнила ей собственного племянника.
— А живу я в столице Обена. Точнее, жила, — поправилась Маша.
— А ето той дуг? — Шанта указала пухлой ручонкой на Себастьяна, который тщетно пытался понять, что галдят ему на ухо другие две очаровательные дочери Станки.
Царица почувствовала, как у неё разболелись щёки, от попыток не засмеяться.
— Да, мой друг.
После этого маленького «галчонка» удержать было невозможно, и на девушку так и посыпались неисчисляемые вопросы.
Весёлые гуляния в Старане, связанные с проводами зимы, проводились очень шумно. Повсюду пахло маслом и блинами. Чучело же зимы стояло посреди площади обугленное и чёрное, будто начавший таять снег. Повсюду слышались песни, а люди ходили весёлые и радостные.
Володар, с улыбкой оглядывая толпу, спешился, держа своего коня под уздцы, оглядываясь по сторонам. Его увлекало это веселье. Он знал, что в столице сейчас тоже праздник. И даже немного пожалел, что отправился за тканями сестре именно в это время. Но его мысли тут же рассеял чей-то радостный восклик:
— Цыгане!
Князь вскинул голову, заинтересованно глядя в сторону площади, куда поспешили многие зеваки. Чтобы удовлетворить своё любопытство, Володар так же направился туда.
У подножия стены одного из домов остановилась повозка. На откинутых деревянный ступеньках сидел музыкант, настраивая какой-то инструмент. Когда же он заиграл, вдруг раздались переливы бубна и вскоре из повозки на мостовую выскочили четыре цыганки. У двоих в руках были бубны. Раздался чей-то мелодичный голос. Девушки расступились, открывая публике пятую. Князь заметил, что она выглядела иначе. Прямые тёмные, почти черные волосы заплетены в косу. На глазах и запястьях юноша разглядел… чешую? Да, похоже на то. Красивая чешуя, цвета аметиста. Голос был бархатный, мягкий, но в то же время твёрдый. Володар нахмурился. У него возникло странное чувство дежавю, описать которое он не мог.
Как он не старался уверить себя в обратном, цыганка будто манила к себе. Князю показалось что она красива, даже очень. Женственные черты, изгибы тела, выразительный взгляд. Его это привлекало. Почему-то на несколько мгновений ему показалось, что лёгким не хватает воздуха. Володар с трудом заставил себя перевести взгляд на дома, чтобы немного успокоиться. В этот момент цыганка остановилась, заметив его. Её подруги, плясавшие вокруг, ей мешали, но она, прищурившись, смогла разглядеть знакомое лицо. Но оборотень не стала долго ждать и продолжила танец и песню, завершение коих было встречено бурными аплодисментами со стороны толпы.