«Было… - грустно отвечает. – Погулял я позавчера немного, перепил, подрался, кое-что побил-поломал… Только ведь и ты вчера, когда очнулся, добавил».
А Старый Пес в ответ на мое странное задумчивое молчание уже покашливать начал, о себе напоминая.
- Так, и сколько же я тебе, старик, за все, про все должен? – спрашиваю.
- Не много, ни мало: восемь серебряников.
«Есть у нас такие деньги, - мысленно у Ярика спрашиваю. – Ты ж обещал расплатиться».
«Не-е-ет! Что-то сильно много… Должны будем…»
Ой, сдается мне, что дурит старик моего простака и наживается на нем.
- Слушай, Старый Пенс, а распиши-ка мне на бумаге, за что и какие суммы я должен заплатить.
- Дык… - подавился трактирщик. – Ты ж никогда не требовал на бумаге… Зачем это? Я ж твоего отца старый друг, да и твой тоже. Не обману я тебя. И раньше не обманывал… Хочешь, скидку сделаю? Полсеребняника.
- Раньше, - говорю, - не требовал, а теперь решил за ум взяться. И верю я тебе, но посмотреть хочу, может, ты что запамятовал, может я. Давай, пиши, я подожду.
Старый Пес губы поджал сердито и ушел, а я возобновил разговор со своим сожителем.
«Так значит, вот ты какой, нетрадиционный ведьмак, пьяница и дебошир? Вот угораздило ж меня в такое тело переселиться!»
«Так я ж и не просил. Мне без тебя гораздо лучше было…»
«Ладно, ничего не поделаешь, будешь теперь трезвенником».
Ярик очень выразительно промолчал, а я продолжил:
«Расскажи о местной денежной системе».
«А что тут рассказывать? Все просто, как везде: сотня медяков – один серебряник, десять серебряников – один золотой. Все».
«И что можно за эти деньги купить?»
«За медяк, разве что, бумажный лист. За двадцать медяков – поесть хорошо, как мы сегодня. За серебряник можно кафтан прикупить, за пару – сапоги. А за один золотой можно всю мою халупу приобрести со всей утварью…»
«Понятно… Следовательно, восемь серебряников – вполне приличная сумма. И как же ты умудрился такие деньжищи потратить, друг ты мой дорогой?»
«Не думай, Слав Славный, что я такой уж разгильдяй. Больше, чем могу заплатить, я не прогуливаю. Вот давеча у вдовы Брылихи амбар от мышей очистил, за что и получил три серебряника…»
«Мышей?! – перебил я его. – Так ты, ведьмак, что, с мышаками воюешь?»
«А что такого? – удивился Яр. – И с мышами, и с мышаками, если надо. А кто ж, если не я?»
«Понятно, позорище ты мое, продолжай».
«Это почему еще «позорище»? – возмутился ведьмак. – А ты представляешь, сколько вреда они могут принести в хозяйстве? А ты думаешь, что легко их вытравить по одному да извести?»
«Представляю. Думаю. Дальше рассказывай, герой. Странно еще, что тебе за такую работу целых три серебряника заплатили…»
«Так вот, рассказываю, - обиженно продолжил Ярик. – Я честным трудом и своим здоровьем эти деньги заработал, стало быть, могу и отдохнуть полноценно, их потративши».
«Лучше б в баню сходил…» - процедил мысленно я.
«Далась тебе эта баня? Я с мышами воевал, у меня усталость, стресс, можно сказать. Я обычно после дела всегда иду к Старому Псу, чтобы стресс снять. Его пиво и самогонка отлично в этом деле помогают».
«Вижу я, как ты расслабился…»
«Ну-у, перебрал немного. А тут лесорубы местные отмечали, кажись, рождение сына у одного из них, тоже слеготца перебрали. Кемаль и начал меня задевать, мол, мы уже по второму сыну обмываем, а ты еще и… ну… не женат».
«А поточнее, как он сказал?»
«…а ты еще и девки не нюхал».
«И что, правда это? – разобрало меня любопытство и начал допытываться я.
«Нет! С женщинами я бывал! В Весёлых домах…»
«Хм… А девушки, значит, у тебя нет?»
«Ну… Э-э-э… В общем… Не нравлюсь я девкам отчего-то, - наконец-то родил Ярик, - Сам не знаю, отчего. Только Лизка от меня и не шарахается, только ж мне она как сестра».
«Зато я знаю, отчего. Только об этом потом поговорим. Дальше рассказывай».
«Слово за слово – так мы и подрались, горшки побили, лавки поломали».
«А платить почему тебе одному?»