К селению мы вышли, когда длинные тени от заходящего Солара уже начали тревожить мое воображение. К слову, эти Грязи были вовсе не похожи на подмосковные, а, напротив, полностью оправдывали свое название. Около двух десятков домов, скорее, хижин, загоны с домашними животными, что-то среднее между овцами и козами, птицы, вертящиеся под ногами. Грязные дети в одних рубашках. В общем, совершенно не презентабельный вид. Какое-то здесь Средневековье уж слишком средневековое.
Как только мы зашли в селение, из хижин начали выходить люди, угрюмые, уставшие на вид. Они бросали на меня подозрительные взгляды и обступали со всех сторон, держась на расстоянии.
Один из мужчин, среднего возраста, но с солидной бородой взял на себя труд выступить от имени односельчан.
- Здравствуй, Яр Буйный. Что привело тебя в Грязи, мы не звали тебя, у нас здесь, слава богам, чисто пока.
Я бросил к его ногам две половинки мышака.
- Не очень чисто, как я погляжу. Вот этого красавца я встретил на подходах к селению.
- У нас чисто было, пока ты не пришел, - упрямо повторил мужик. – Спасибо, Яр, что бдишь, но… Забирай-ка ты своего мышака, да и иди, пока боги присвечивают.
- Мне нужна еда и ночлег, - что за убитого мышиного ведьмака платить не будут, как и говорил Яр, я уже понял, да и место такое бедное, что и взять с них, вижу, нечего.
Но право на ужин и ночлег я имею? Я ведь считаюсь их защитником!
- Иди с богами, Яр Буйный.
- Но-о…
Из ближнего дома, более добротного, чем остальные, вышла старуха, медленно, пришаркивая, приблизилась ко мне, протянула большую буханку хлеба и половину головки сыра:
- Вот, возьми, Яр, отужинай. Чем богаты, тем и рады. И иди. Иди, пока боги светят.
«Бери и уходи, - зашептал в голове голос. – Никто тебя сегодня в свое жилище не пустит, все понимают, что ночью будет бойня. Мы потом вернемся, как стемнеет, я здесь приглядел дом пустой, заколоченный. Нам самое то будет».
- Благодарю, уважаемая, - ответил я легким поклоном старухе, все же старость приучен уважать. – Оставайтесь с миром, - бросил на остальных презрительный взгляд, забрал предложенную еду, подобрал половинки мышака, повернулся и, с чувством собственного достоинства, медленно зашагал прочь из Грязей.
Едва скрывшись за деревьями, я остановился.
«Солар почти закатился, - сказал ведьмак. – Сейчас быстро стемнеет, следует прокрасться к заброшенному дому и ждать. Мыши нападут в ближайшие полчаса, пока Луннар не наберет силу – самое темное время».
Я все так и сделал. Народ успокоился и разошелся по своим хижинам, отдыхать после рабочего дня, А я незамеченным пробрался к заколоченному дому. Маленький, покосившаяся крыша, два небольших окошка без стекол или каких-либо стеклозаменителей накрест забиты досками. Видимо, заброшен уже давно. Я легко оторвал полусгнившие доски, крестом перекрывающие старую дверь, и зашел внутрь.
Огляделся. Дом заброшен, видимо, давно. Везде пыль, паутина, полное запустение. В носу нещадно засвербело. От пыли, наверное…
«Нечисть здесь», - подсказал ведьмак.
- Где?
«В углу. Только она маленькая и безобидная. Душа ребенка… Девочка… Лет шесть…»
«И как ты все это чувствуешь?»
«Скоро и ты научишься различать тонкости. Пока что у тебя просто свербит нос. Попроси малышку показаться. Она не причинит вреда…»
- Покажись, - велел я, уставившись в угол, на который указал Ярик.
В темноте что-то зашевелилось, появилось светлое пятно, которое постепенно оформилось в полупрозрачную фигуру худенькой девочки.
- Кто ты? – спросил я.