- Слав, а расскажешь о своем мире, - попросил мальчик, едва ступили под своды лабиринта.
- А ты простишь своего отца за то, что рос без него? Он ведь о тебе даже понятия не имел.
- За себя прощу, да, скорее всего, что он меня и не увидит никогда. Скажешь ему, если вернется, что я простил. А вот бабушку Арли жалко. Почему он за одиннадцать лет не послал ей даже весточки? Знаешь, как она тосковала?
- Все совершают ошибки. Яр считал, что матери стало легче жить без такого шалопая, вот и не хотел напоминать о себе. Конечно, он не прав. Но ты тоже оставляешь Арли одну, и о тебе она будет тосковать еще сильнее.
Мальчик совсем расстроился.
- Я постараюсь ей объяснить… Это моё предназначение… Я тоже тоскую о ней. Как только научусь колдовать, буду посылать ей птиц-вестников.
- Это хорошо, но это не одно и то же, что быть рядом с человеком, которого любишь и который тебя любит, поддерживать друг друга, иметь возможность обнять, прижаться к родному плечу.
Неждан насупился.
- Что ж, у каждого свой путь, - продолжил я. - Не всегда его выбираем мы, иногда выбирают за нас. Я не знаю, как очутился в теле Яра в ином мире, но принял ситуацию, как такую, которую пока не могу изменить. И стараюсь здесь и сейчас поступать правильно, хотя и хочется иногда забить на все… Тебя в лабиринт тоже привели силы, неподвластные нам. Но тебе дали свободу выбора, уйти или остаться. Что бы ты ни решил, я, Арли и другие примут твой выбор, как бы ни тяжело это было.
- Я обещал вернуться, и я вернусь, - сказал Неждан. – А ты или Яр Буйный, если удастся его призвать назад, и Крант Верный, надеюсь, теперь не оставите Арни в одиночестве, ведь так?
Вот в этом вся молодежь. Если я не могу или не хочу, то пусть кто-то иной сделает это. Переложил ответственность на наши плечи и все нормально. Но мне ли судить его?
- Не оставим, Неждан, не беспокойся. Если только удастся выиграть эту войну.
- Выиграем! – со стопроцентной уверенностью сказал мальчик.
- Улия, - обернулся я к девушке, - расскажи о себе. Как ты попала к колдуньям?
- О, я никогда не увлекалась колдовством и вовсе даже не собиралась в лабиринт. Я пасла овец, когда разразилась ужасная гроза. Овцы бросились врассыпную. Я долго пыталась собрать их под проливным дождем, но они убегали все дальше и дальше. Гроза все усиливалась, огненные стрелы молний с треском врезались в деревья. Когда одна ударила в огромный дуб, под которым я намеревалась спрятаться, и он с оглушающим треском раскололся пополам, я в панике побежала, наткнулась на каменное строение и проход в коридор. Там было сухо и безопасно. Я поняла, что это лабиринт, но думала, что зайду и возле самого входа пережду грозу. Но, как только я переступила порог, вход исчез, словно его и не было. Я немного посидела, поплакала, но, делать нечего, пришлось идти по коридору, который и вывел меня к колдуньям. Только не думай, что я такая уж тупая, как говорила Сильда. Просто я не хотела у них оставаться, поэтому и не старалась, надеясь, что однажды меня просто выгонят.
- Хм, и что ты собираешься делать дальше?
- У меня нет другого выхода, как разыскать отца и снова пасти овец, пока он не выдаст меня замуж. Но этот вариант не намного лучше, чем остаться у колдуний. А я так люблю жизнь! Люблю свободу! Я потому и соглашалась уходить с овцами на пастбище, что в это время чувствовала себя свободной! Если бы ты замолвил за меня словечко, чтобы меня приняли горничной в хороший дом в столице…
- Это тоже далеко не свобода, Улия.
- А какой у меня выбор? Без денег, без профессии, без друзей?
- Насколько я могу судить, ты отлично готовишь. Могла бы пойти пока помощником повара, подзаработать денег и открыть свою забегаловку.
- Кто возьмет меня, нищую девчонку с окраины? Замолвишь за меня словечко?
- Поговорим, если выживем в переделке, которая нас ожидает.
- Тогда расскажи о своем мире. Пожалуйста…
- Хорошо.
Но не успел я и слова сказать, как забрезжил выход. Так мы ж шли не более десяти минут! И не было ни спусков, ни подъемов, никаких препятствий. Колдовство.
Около выхода нас ожидал дежурный воин. Увидев нас, он обрадовался и сказал, что король велел без промедления, как только я вернусь, ехать на передовую, где вот-вот сойдутся ведьмаки Зим-Зима и Сотрона.