Я сам её едва узнал.
— Вау… — только и смог выговорить я, когда она подошла танцующим шагом и покрутилась передо мной, демонстрируя полуобнажённую спину. Руки сами потянулись проверить, такая ли бархатистая у неё кожа, какой они её помнили, или ещё приятнее. Я с трудом призвал их к порядку.
— Мне идёт? — карие глаза коварно блеснули в бархатной тени ресниц.
— Потрясающе, — искренне выдохнул я. — Тебя просто не узнать.
— Я сама его сшила, — сообщила довольная Микаэла. — Придумала модель, через папу заказала ткань…
Вот как. Я вспомнил платье, которое подарил Снежке. Пожалуй, никакому индивидуальному пошиву не переплюнуть то, что сделала Миха. Руками, без всякой хитрой техники. Из обычной ткани, пусть и очень дорогой. Не из умной, способной подстроиться под любые габариты и принять любой цвет. И выправить любой косяк портного.
Да за эту вещь любая аристократка пойдёт на что угодно.
Я так ей и сказал. Мне показалось, или ей было приятно, что я так высоко оценил её мастерство?
— Твоим талантам просто нет числа.
Я был вознаграждён поцелуем в щёку и рукой, которая легла на мой локоть.
— Куда мы идём, mi querido? — весело спросила Микаэла.
— Кстати, ты хорошо плаваешь? — вопросом на вопрос ответил я.
Михалыч удивлённо округлила глаза.
— Плаваю? — переспросила она. — Ну… Вообще-то у нас тут есть бассейн. Так что да, плавать я умею. Но ты не предупредил, что собираешься плавать!
В голосе девушки послышались негодующие нотки.
— Без купальника я туда не пойду! И вообще — что это за свидание в бассейне⁈ Te caíste de las escaleras⁈
Я улыбнулся. Такой возмущённой она мне нравилась даже больше.
— Не беспокойся ни о чём, купальник тебе не потребуется. Хотя и в нём ты тоже выглядела бы так же шикарно, как и сейчас. Пусть это будет сюрпризом, ладно?
Мне достался недоверчивый взгляд. Я с честью выдержал испытание, и меня простили.
Я не стал рассказывать ей о том, куда точно мы направляемся. Будет гораздо лучше, когда она увидит все сама. Слишком увлечённая учёбой и работой, дочь пусть состоятельного, но простого таможенника — служки в окошке, а не начальника пропускного поста — вряд ли могла позволить себе дорогие развлечения. А судя по тому, как она отреагировала на мой взгляд при нашем знакомстве, пользоваться щедростью мажоров — не её стиль.
Пилоты же боевых мехов — это элита. А элита ни в одном обществе не могла позволить себе жить скучно и бедно. И на станции было всё необходимое, чтобы каждый пилот мог потратить свои деньги с максимальным удовольствием. Но даже для причуд богатеев это место было… причудливым.
Когда перед нами раскрылись двери вагончика метро и мы вышли на нужной станции, Микаэла невольно засмотрелась вокруг. Огромной высоты потолки с проекцией земного неба, сверкающие неоновые вывески, широкие проходы — здесь человек мог почувствовать себя прямо как на планете.
Не было и намёка на практичные — то есть узкие, тесные коридоры технических отделений, жилых секторов для небогатых студентов и прочих людей, на которых сэкономили. Она, конечно, знала, что на станции есть такие места — но вряд ли хоть раз посещала их.
А стало быть, мы были в равном положении. Я тоже в таком месте был впервые.
Здесь даже воздух был другим — вкусным. Я улыбнулся, давая Микаэле осмотреться, а потом двумя пальцами поправил ей упавшую прядь волос, не отказав себе в удовольствии лишний раз прикоснуться к ней, и уверенно повёл за собой в ресторан «Морская Звезда».
— Идём. Нас уже заждались.
Миха блестящими глазами разглядывала обстановку, но не проявляла ни робости, ни смущения. Вряд ли она здесь бывала, но чувствовала себя как рыба в воде, и я уловил невнятный шепоток. Меня тут если и узнали, то не обратили внимания. Я не был известным аристократом. А вот к Микаэле были прикованы все взгляды. Мужские — заворожённые. Женские — неприязненные.
Я невольно задумался.
Моя легенда ставила меня ниже спутницы. Для сироты из детского дома на Марсе такие девушки, как Микаэла, были недосягаемой высотой. Да, она вряд ли могла позволить себе походы по таким заведениям — но у неё была семья, у неё были друзья, ей светил шикарный контракт. Не появись я в Академии — её жизнь была бы спокойной и обеспеченной… до поры до времени. Потом ни покоя, ни достатка не было бы уже ни у кого.
Воспитанник марсианского детдома не мог рассчитывать ни на что из того, что было доступно ей. А на Александру Герега или тем более Снежану Медведеву и вовсе не должен был даже глаз поднимать.