Когда я покинул кокпит, туда попыталась протиснуться Лиза. Хвостики торчали всё так же задорно, но мне не понравились тени у неё под глазами.
— Стой, — я перехватил её за руку. — Сколько часов в сутки ты спишь?
Ответ мне уже был известен — от АЛа. Лиза вскинула на меня взгляд, потупилась.
— Четыре часа… Но мне хватает, правда-правда!
Ага, как же. Особенно если учесть, сколько часов она проводит за тренировками с тем же АЛом.
— Отдых и восстановление тоже важны, — заметил я. — Будешь так изводить себя — никакой тебе «Эспады».
— Ведьмак, да ты прямо мамочка-наседка! — сощурилась на нас Микаэла.
— Папочка, — поправил Люциус, выныривая из толпы. — А за мамочку у нас кто?
— Хорошо, я буду больше времени уделять отдыху, — пообещала Лиза, и я отошёл в сторону, освобождая ей дорогу.
Хвостики подпрыгнули и скрылись в кокпите «Эспады».
— Звезда моя, никуда не уходи! — выкрикнул из толпы Камал. — Я никому не уступлю честь этого боя с тобой!
Возражать никто не стал. Тройняшки Рейга восторженно вздохнули: «Такая любовь!» — и направились в ближайший бар с экранами для наблюдения за ходом поединка. Толпа потянулась за ними.
Я остался наблюдать за боем на полигоне, у бокса «Эспады». Вскоре подъехал контейнер с «Виконтом» Камала, выпустил мех с пилотом внутри, и началась эпическая битва.
Мне было видно не всё и не так хорошо, как на обзорных экранах, но у наблюдения «с земли» есть свои преимущества. На экране видны в основном только мобильные доспехи, и теряется масштаб сражения. Здесь же, в огромном пустом пространстве, две титанических машины, сходящиеся в поединке, вызывали почти священный трепет, как у каких-нибудь древних греков, грезящих битвами богов.
Лиза быстро разобралась с управлением, и «Эспада», повинуясь её воле, устремилась к противнику. Камал, не откладывая дела в долгий ящик, выпустил по ней веер ракет, «Эспада» взлетела, пропуская их под собой, и ответила залпом пушек, вынудив «Виконт» резко изменить траекторию движения. Камал тоже взлетел, и два меха закружили в воздухе, выделывая кульбиты, норовя подбить друг друга и увернуться от выпущенных ракет.
В какой-то момент обе машины почти столкнулись, и «Эспада» срубила мечом одну из пушек «Виконта».
— Елизавета, душа моя! — горестно воззвал Камал, пуская в ход уцелевшее орудие.
«Эспада» нырнула вниз, перекатилась, поймала «Виконта» за ногу и с размаху уложила его плашмя.
Камал взвыл, явно что-то себе не то прикусив, не то отбив, но Лиза уже оседлала поверженного противника и с размаху вогнала плазменный наруч-клинок в «голову» «Виконта», отрубив ему антенну вместе с частью брони.
Преимущество «Эспады» над «Виконтом» по всем параметрам, и в первую очередь по скорости, подвижности и манёвренности, было продемонстрировано с почти пугающей наглядностью.
— Моя очередь, — с этими словами я сменил Лизу в кокпите. Она надулась, но не стала спорить.
— Кто на новенького? — спросил я, и табло выбора противника тут же расцветилось целым списком позывных. Топов в списке не оказалось — судя по всему, выступление Романовой их впечатлило, и позориться в схватке со мной они не хотели. Пусть и не бой за рейтинг, но проигрывать обидно. Зато среди тех, кому терять было нечего, я увидел несколько знакомых позывных. Носорог, Лев, Музыкант, Сокол… Парни прониклись нашим недолгим сотрудничеством во время выполнения совместной миссии задачи Коба Яши Мару, и хотели попробовать на зуб и меня, и «Эспаду». Похвальное стремление, такое стоило поддержать.
— Носорог, в машину, — скомандовал я. — Лев, Музыкант, Сокол — приготовиться.
Послышалось несколько обрадованных возгласов, быстро потонувших в хоре недовольных голосов.
— Не волнуйтесь, на всех хватит, — утешил я их, — но не все сразу. Подождите, и до вас очередь дойдёт…
На полигон вся четвёрка явилась разом — явно решили не терять время даром и понаблюдать за боями «с земли», как я за Лизой и Камалом. Что ж, пусть посмотрят…
Носорог выдвинулся на стартовую позицию, и сразу с неё запустил ракеты, тут же взлетев и отправившись за ними вдогонку. Я лениво расстрелял выпущенные в мою сторону заряды, и Носорог внезапно обнаружил, что между ним и мною находится чистое пространство.
Уже не совсем чистое — пушки открыли огонь, он заметался, пытаясь ускользнуть от залпов, отвлёкся на отслеживание плазменных зарядов, и проворонил одну-единственную ракету, которая чётко легла в «голову», сняв антенну вместе с макушкой и положив конец бою.