От первого замаха алебарды «Эспада» уклонилась всё тем же лёгким танцующим движением. Второй пропустила над собой, присев, и тут же выпрямилась, сильным толчком в грудь отбрасывая противника назад. Винсент отставил назад ногу меха и сохранил равновесие, но не контроль над собой. Ярость захлестнула его с головой, и он практически в упор ударил по «Эспаде» ракетами. Сбить их не представлялось возможным, все снаряды прошли в цель и серьёзно повредили корпус меха Лизы — но и «Монарху» досталось от близкого разрыва снарядов.
Занеся над собой алебарду, Винсент бросился в атаку с нечленораздельным рёвом. Но древко алебарды столкнулось с плазменным мечом — и проиграло столкновение. В руках у «Монарха» остались два бесполезных обрубка оружия. Швырнув их в противника, Винсент размахнулся кулаком, но «Эспада» снова присела, пропуская удар над головой, а потом подтолкнула его под локоть, закручивая мобильный доспех Винсента вокруг оси и подставляя ему подножку.
«Монарх» грянулся оземь, и в тот же миг плазменный меч «Эспады» обрушился на его ноги, в очередной раз калеча гордость Гарсия и Реалов.
— Это тебе за Кузнечика, — услышал Винсент, прежде чем тот же меч срубил антенну «Монарха».
До транспортировочного бокса «Монарху» пришлось ползти. Вместо вожделенного места в первом десятке топа, открывающего возможность бросить вызов Ведьмаку — роль побитой собаки. Не таким Винсент видел своё возращение в ангар…
Но он ничего не мог поделать с тем, что произошло. Ему оставалось только приложить все усилия, чтобы взять себя в руки. Чернь не должна видеть, насколько он унижен и подавлен, сохранить королевское достоинство — первоочередная задача.
Мобильный доспех он покинул, сохраняя царственное величие на лице и в осанке.
— Ты должен принести мне извинения! — встретил его на выходе из кокпита голос Лизы.
— Кому должен — всем прощаю, — отмахнулся Винсент.
— Вот в этом вся разница между «аристо» и нормальными людьми, — насмешливо произнесла девушка. — Захотел — дал слово, захотел — забрал… Тебе ведь не привыкать обманывать, правда, Винс?
С трудом обретённый самоконтроль начал давать трещины, но он ещё держался.
— Ну, когда тебе надо будет ещё раз всем продемонстрировать, что король голый, ты обращайся, я помогу, — с этими словами Елизавета Романова отвернулась и пошла прочь.
Студенческий чат взорвался массой ядовитых комментариев. Глядя на эпитеты, которыми его осыпали другие ученики, Винсент ощутил, как багровая пелена ярости застилает ему зрение.
— Ах ты мелкая сучка… — выдохнул он, бросаясь за девушкой и замахиваясь, чтобы ударить её в спину.
— ЛИЗА! — раздался отчаянный крик Микаэлы. — СЗАДИ!
Латина бросилась наперерез Винсенту — но не успела.
Успел я.
Когда моя сестрёнка отрубила ноги «Монарху», я со всех ног бросился в ангар — не надо быть провидцем, чтобы догадаться, как отреагирует на поражение одержимый. И как раз вовремя вбежал, чтобы перехватить занесённую над Лизой руку и сжать её, как в тисках.
— Говорил же не трогать ребенка, — прошипел я Винсенту, судорожно пытающемуся освободиться из захвата. — Поговорим, ваше величество?
— Только не здесь, — в тон ответил он, явно обрадованный моим предложением. — Свидетелей многовато. Как бы я ни мечтал взрезать тебя прилюдно и вскрыть, показав всем твою истинную сущность, мне нужно мое место, принадлежащее мне по праву. Поэтому пошли прогуляемся до пехотного полигона…
Я кивнул и разжал пальцы. Микаэла уже утащила Лизу в безопасное место, можно было не опасаться за них.
И мы пошли.
Место Винс выбрал неплохое. Никаких свидетелей вроде техников или студентов, всё ещё ошивающихся вокруг «Эспады» в надежде, что Микаэла даст порулить. Только я и он.
И симбионты.
Едва отойдя от закрывшихся за нами ворот, Винсент развернулся ко мне, и я увидел чёрные с золотом глаза — полный контроль тела, захваченного ксеносом. Он наконец-то получил то, чего так долго жаждал — возможность поквитаться со мной, расчистить дорогу наверх, и не собирался эту возможность упускать.
Без лишних предисловий он ударил — стремительным, сокрушительным движением, недоступным обычному человеку. Удар одержимого сломал бы мне грудину, если бы достиг цели, но я-то тоже был не обычным человеком. Молниеносно уклонившись, я ударил в ответ — в голову, и не промахнулся. Удар мог бы оглушить даже штурмовика, но Винсент только встряхнулся, как пёс, выходящий из воды, и снова атаковал. Так просто его было не взять.