Никита заботливо выбрал то, что, по его мнению, могло быть важным или просто заинтересовать деда, положил чип на поднос с кофейником и отнёс кофе в кабинет главы. Тот уже успел побриться и сменить пижаму на просторный утренний халат, и сидел за столом в ожидании кофе, сваренного по особому рецепту, секрет которого передавался в роду из поколения в поколение. Мужчинам его знать не полагалось, тайну передавали по женской линии, и мужчины очень удивились бы, если бы вдруг узнали, в чём заключался секрет «дедовского кофе». В крупинке соли и половинке чайной ложки сахара, добавляемых при заваривании ароматного напитка.
— Проходи, проходи, — пригласил Николай Викторович помощника, заглянувшего в кабинет после короткого постукивания костяшками пальцев о дверь. — Я уж не сплю, тебя жду. Садись, обскажи, что самое важное на твой взгляд в нынешних новостях.
Глава любил говорить «как в старину», неспешно, солидно, употребляя устаревшие обороты речи, чтобы подчеркнуть древность своего рода перед нечастыми гостями. Но это настолько вошло в привычку, что и со своими он начал разговаривать точно так же. В роду это считали за причуду, но относились с пониманием и спокойно — охота почудить старику, ну и пусть чудит, вреда от этого никакого.
Никита поставил поднос на стол, налил кофе в чашку, поставил перед дедом и сел на свободный стул, заранее приставленный для него к столу — дед ждал внучатого племянника на разговор, а не как обычно — подал и поди вон, займись делами. Значит, что-то его беспокоило.
— Из важного — на станцию «Трамонтаны», концерна Реалов, совершены два нападения подряд, — начал перечислять Никита. — Первое было самым опасным, но его отбили, говорят, благодаря отряду практикантов из Академии. У них были какие-то новые мобильные пехотные доспехи, которые оказались на голову круче «элементалей»…
— Ну что за слово такое — «круче»? — нахмурился глава. — Говори нормально — выше на голову. Круче только горы да варёные яйца бывают.
— На голову выше, — не стал спорить Никита. — По слухам, напали Старки, хотели отобрать станцию. Потеряли там больше половины своих мехов и оказались в сложном положении. Ждут ответной атаки.
— Реалов тоже потрепали, — напомнил глава. — И сильно потрепали. Так что Старков в отместку побить не смогут, но вот акции Старков могут упасть — и надо будет их прикупить тогда. Потом, как поднимутся снова — продадим или придержим, там видно будет…
— Да, дедушка, — послушно кивнул Никита. — Второе нападение на концерн было с Земли, испанцы пытались убить молодого короля Винсента и захватить станцию. И то и другое им не удалось. Теперь там передел власти, я дал подробный расклад, кто из знатных родов попал в опалу, а кому повезло возвыситься.
— Посмотрю, — кивнул старик. — А из слухов что важное есть?
Никита замялся. Был у него слух, но на очень болезненную для Николая Викторовича тему.
— Не знаю даже, важно ли это, — начал он. — Один мой знакомый был у Романовых, и там краем уха слышал, как их нынешний наследник с кем-то по смарту разговаривал…
— Романовы — это всегда важно! — заворчал глава. — Что он там подслушал?
— Что у Романовых появились ещё два возможных наследника. Один — пилот меха из Академии, воспитывался в детдоме на Марсе, как сирота. И девчонка, тоже пилот меха, которая их в какой-то передряге выручила, прилетела, вынесла врагов, а потом улетела. Но сказала, что она дочь Николая Александровича Романова.
Старик поперхнулся кофе, натужно закашлялся, выпучив глаза и силясь что-то сказать. Замахал руками на внучатого племянника, испуганно подскочившего похлопать его по спине, вытер рукавом халата навернувшиеся слёзы и наконец перевёл дыхание.
— Дочь этого… ЭТОГО! — вырвалось у него.
Никита развёл руками. Дочь пропавшего наследника Романовых — это почти наверняка внучка самого Николая Викторовича, дочь его дочери-беглянки, покрывшей род позором. Так, по крайней мере, утверждал сам глава рода. Остальные предпочитали с ним соглашаться. Но что на самом деле думали — этого Никита не знал. Из-за его близости с дедом вряд ли кто-то стал бы делиться с ним мнением, отличающимся от общепринятого.
Сам Никита думал, что это очень грустная история. Но она пошла ему на пользу — если бы не побег тётки, он бы сейчас не был наиболее вероятным кандидатом в наследники рода. И могла бы, действительно, выбрать кого-то более подходящего, чтобы влюбиться — дед смирился бы с кем угодно, если бы понял, что у единственной дочери всё серьёзно, но только не с Романовым.