— За тем, что Романовы — подлые люди! — вспылил патриарх. — Не будет у них никакого процветания, пока мы живы! Мы им как кость в горле! Как только наберутся сил — обязательно постараются нас уничтожить!
— А что Рюрики? — задал я вопрос. Как они отнеслись к вашей войне?
— А Рюрик был арбитром в переговорах наших глав, — важно ответил Толстой. — И Романов выстрелил в него, чтобы сорвать переговоры, и ему это удалось. Правда, привело к гибели обоих предводителей.
Я промолчал, давя поднявшуюся изнутри волну горечи и ненависти. Вот как умер Антон, мой старший брат… Я был младшим, в преемники готовили его, не меня. Я вызвался быть колонистом «Ковчега»… а теперь вынужден собирать воедино осколки былого величия Рюриков… А для Толстых ничего не значит, что род сюзерена пытался их примирить. Многовековой давности обиды им важнее, чем судьба Рюриков.
— И где ты пропадал, Рюрик? — недовольным голосом продолжал старик, вновь распаляясь. — Сюзерен должен заботиться о вассалах, если уж на то пошло, а посмотри, до чего мы докатились, пока ты где-то отсиживался? Где ты был, пока мы воевали с предателями? Это ведь ты подкинул Романовым их новые контракты? Ну, это по незнанию, кто же, кроме нас, тебе правду о них скажет…
— Только не убивай их взглядом, — шепнула мне Снежка, явно заметившая, как каменеет у меня лицо.
— Кстати о Романовых, — Толстой повернулся к управляющему. — Есть сведения об их ублюдке? Я выделил деньги на толкового частного детектива. Где результат⁈
— Эээ… — заблеял тот. — Детективы так дорого берут, а расследование так долго может длиться… Мы подумали — у любовницы вашего помощника есть сосед, а у того племянник учится на следователя…
— И берёт совсем недорого, — я дёрнул уголком рта в нехорошей ухмылке. — А разница в чей карман пошла, интересно?
— Мне нужна эта девка! — брызгая слюной, завопил патриарх. — Найти и сгноить! Чтобы даже духу её у Романовых не было!
— А гноить-то зачем? — поинтересовался я. — Можно же себе оставить…
— Чтобы у нас тут романовский вымесок ошивался⁈ — взвыл Толстой. — Хватит мне одного бастарда! Этот хоть хороших кровей…
Через порог переступил уже немолодой мужчина с усталым помятым лицом, удивлённо посмотрел на выбитую дверь, потом на нас со Снежкой, сидящих за рабочим столом, и на главу рода с управляющим на местах просителей.
— Что здесь происходит? — спросил он сразу у всех.
— Дмитрий, ты что тут забыл⁈ — взвился патриарх.
— Довольно.
Это было сказано так, что Толстой сразу замолчал, словно поперхнувшись следующим выкриком. Когда было нужно, я умел говорить так, чтобы меня слушали. И подчинялись.
— Снежка, что там у нас по предприятию «Толстой и партнёры»? — спросил я.
Моя невеста, успевшая снова подключиться к терминалу, заглянула в нужную вкладку.
— Владелец — Дмитрий Каменев, — начала она. — Стал владельцем ранее предоставленного десятилетнего срока, за весь период предприятие демонстрирует устойчивый рост прибыли, отсутствуют признаки кумовства, нет видимых свидетельств подлогов…
Я слушал, кивал и смотрел на бастарда патриарха, оценивая то, что видел. Руководство «Толстым и партнёрами» явно давалось ему не просто — или так действовала на него отравляющая атмосфера в клане? Но он мне нравился — открытый прямой взгляд, в котором читалось лёгкое удивление происходящим, уверенная осанка… Оставалось кое-что проверить.
— А вы кто будете, молодые люди? — совершенно по-отцовски спросил у нас Дмитрий Каменев, бастард патриарха.
— Фамилии сейчас не важны, — отозвался я. — Достаточно знать, что в нашей власти сделать вас главой рода. Только согласие необходимо дать сейчас.
Толстой побледнел и привстал в кресле, вцепившись узловатыми пальцами в подлокотники так, что побелели костяшки.
Каменев обдумал моё предложение — действительно обдумал! — и покачал головой:
— Благодарю за предложение, но — нет…
— Знает своё место, щенок… — проворчал, успокаиваясь, патриарх.
Я заткнул его одним взглядом и посмотрел на бастарда:
— Почему?
— Потому что род обречён, — просто ответил Дмитрий. — На нашем поколении всё кончится. Вы слишком молоды для проверяющих, рискну предположить, что вам поручили аудит в качестве практической работы, и у вас на руках расклад не только по моему предприятию. Если вы внимательно изучили данные. вы должны были увидеть, в каком состоянии дела рода моего отца… Я держу на плаву доверенное мне дело, но это всё труднее становится выполнять.