Деньги родители оставили, но тратить не стали. Отложили на будущее своей полной сюрпризов дочери.
Потом была победа в прохождении задачи Коба-Яши-Мару, наполнившая их сердца родительской гордостью.
И вдруг — звонок.
— Папа, мама, вы только не волнуйтесь, — зачастила Лиза.
Наталья подумала, что зря не рассказывала дочери о предохранении, и потянулась за успокоительным.
— У меня тут братик появился, и он очень хочет с вами познакомиться! За вами скоро приедут, вы приезжайте пожалуйста, он вас очень ждёт!
Разговор прервался. Родители переглянулись.
— Ты что-нибудь понимаешь? — спросил Николай у жены. — Какой-то братик…
— Может, кто-то из родственников? — предположила Наталья. — Но если за нами приедут… Надо собираться. И если там кто-то из моей или твоей родни, нам нужно выглядеть соответственно.
За ними действительно скоро приехали. Кортеж с охраной, словно для вип-персон, наделал переполоху в их тихом квартале. Роскошь, о которой они давно забыли, была во всём — в моделях люксовых машин, в костюмах охраны и сопровождения.
— Вы родители сестры господина, — сказал один из сопровождающих, когда Николай и Наталья вышли к ним. — Не сочтите за грубость, но вам желательно соответствовать, чтобы госпоже Елизавете не пришлось за вас краснеть…
Как ни неприятно это было сознавать, но он был прав — даже водитель выглядел одетым более роскошно, чем чета Романовых.
— Так, — хлопнула в ладони Наталья Толстая, собравшись. — Тогда нам сперва нужно кое-куда заехать…
Их сбережений хватило, чтобы одеться действительно достойно и соответствовать уровню присланного за ними кортежа. Их долго везли куда-то.
Пока не высадили под перекрёстные взгляды давно потерянной родни.
Для встречи-примирения было выбрано необычное место: берег небольшого озера, заросший высокими соснами. Просторная беседка со скамейками вдоль всех стен, увитая диким виноградом, была достаточно велика, чтобы вместить всех собравшихся. У одной стены собрались Романовы, у противоположной — Толстые, а посередине Николай и Наталья увидели свою дочь, висящую на руке рослого, гармонично сложенного юноши, совершенно не похожего ни на испанского принца, ни на индийского раджу. Рядом с ними стояла невероятной красоты девушка с длинными серебристо-белыми волосами и рубиновыми глазами.
— Не знаю, кто этот парень, но девушка с ним рядом — Снежана Медведева, — негромко обронил Николай, под руку вводя жену в беседку.
Родственники расступились, пропуская их к центру строения, и продолжили буравить друг друга яростными взглядами, немалая часть которых досталась и новоприбывшим. Но стоило Романовым или Толстым взглянуть на группу в центре, и их взгляды словно гасли, как гаснет пламя, встречаясь с холодной водой. Причём Романовы смотрели на Лизу и её спутников куда более дружелюбно, чем Толстые — у тех во взглядах читался откровенный страх. На Наталью и Николая Толстые смотрели с нескрываемой неприязнью: если бы те явились бедными просителями, возможно, к ним отнеслись бы с некоторым участием, но они прибыли одетыми с явной роскошью, значит, после побега не бедствовали, жили в своё удовольствие, и это было прямым вызовом их родственникам.
— Папа! Мама! — радостно защебетала Лиза, кидаясь к родителям. — Я так соскучилась! Знакомьтесь, это мой братик Юлий, это его невеста — Снежана, а это…
— Мы знаем их всех, — Николай ласково приобнял дочь за плечи, подтолкнул к матери. — Кроме твоего брата… Николай, — он протянул руку Юлию, и тот уверенно пожал её, поклонился Снежане и повернулся к жене: — Моя супруга Наталья.
— Очень приятно. Юлий Рюрик, — назвал себя парень.
— Кто⁈ — Николай подумал, что ослышался, или парень пошутил так неудачно, но все присутствующие отнеслись к услышанному серьёзно.
— Настоящий Рюрик, представляешь, пап! — затараторила Лиза. — Он летел на «Ковчеге», а тот потерпел катастрофу, и колонисты пролежали в стазисе сотни лет…
— А теперь разморозили на наши головы… — проворчал старик Толстой. — И заставляют якшаться с этими Романовыми…
— Вы знаете, где мы находимся? — ровным голосом спросил Юлий.
Собравшиеся недоумённо переглянулись и пожали плечами.
— Озеро какое-то, — сказал наконец кто-то из Романовых.
— Именно здесь, на этом месте, сотни лет назад была совершена попытка примирить два ваших рода, — сказал Юлий. — Она закончилась убийством моего старшего брата Антона. Теперь то же самое для вас намерен сделать я.
— Только забыл спросить, нужно ли нам это, — проворчал Толстой.