Например, он не любил, когда дорогу перебегала чёрная кошка. С точки зрения людей, встреча с этим животным предвещала неудачу. Охотник понимал всю бессмысленность веры в то, что окраска животного способна повлиять на везение, но пару раз отказывался от намеченной охоты, когда такое происходило — и оба раза узнавал уже задним числом, что ситуация складывалась не в его пользу. И напротив, когда он вышел охотиться, пренебрегая приметой, охота сорвалась по не зависящим от него обстоятельствам. Так что Охотник теперь предпочитал держаться от чёрных котов подальше.
Осмотр окрестностей с воздуха ничего не дал, лес был слишком густым, чтобы разглядеть сквозь деревья руины, если те ещё существовали. Оставалось прибегнуть к услугам техники. Стелс-платформа была оснащена бортовым лидаром, и Охотник начал облёт окрестностей, постепенно захватывая всё больший участок поверхности. Начал он с берега Енисея, но там не нашлось ничего, кроме следов древней пристани.
На месте деревни следов крупных построек тоже не было, она отпадала. И только на берегу Сухой Тунгуски, в паре километров от поселения, лидар наконец показал следы большого здания. Семейное имение Рюриков было найдено.
Оставалось провести ещё одну проверку, прежде чем переходить к следующей стадии операции. Охотник включил детектор жизненных форм, которым пользуются спасатели. Если внизу его самого ждёт засада, бойцы окажутся как на ладони. Тогда охоту придётся открывать уже на Ковен, подставивший его под удар.
Но внизу всё было спокойно. В селе шла своя неспешная жизнь, лес же на многие километры был почти пуст, если не считать отдельных животных. Они неторопливо перемещались между деревьями и вели себя спокойно, тем самым подтверждая, что посторонних в лесу не было.
Можно было начинать размещать засаду.
Охотник вдумчиво изучал окрестности господского дома. Он размещался на возвышенности, которая наверняка обеспечивала ему безопасность во время весеннего половодья. Возможно, вокруг него лес был вырублен, и это давало обзор и возможность вести оборонительные бои. Но сейчас там росли вековые деревья, и это сводило на нет все преимущества размещения на возвышенном месте. Ни видимости, ни свободы передвижения для крупной боевой техники. С первым могли справиться сканеры. Со вторым всё было гораздо сложнее.
Темнохвойная тайга была довольно густым лесом из елей и пихт, с подлеском из кустарников. Сплошных зарослей кустарник не образовывал, но движение затруднял. Животные проложили тропы, по которым в основном и передвигались, и этими тропами предстояло пользоваться бойцам Охотника. У самой речки зарослей было больше, но и троп было немало — звери ходили на водопой. Здесь Охотник решил разместить ударный кулак тяжёлой пехоты.
Он отдал приказание, и вскоре его «Виверна» зависла над деревьями рядом с рекой. Используя тросы, штурмовики один за другим скатывались вниз, в лесную чащу, и исчезали в густом подлеске рядом со звериными тропами, располагаясь в засаде. Отделение тяжёлой пехоты расположилось подковой, охватывая возвышенность с остатками дома, а напротив разомкнутой части дуги Охотник высадил свой главный аргумент: двух «Ратников», которые не могли эффективно перемещаться по тайге, но речное русло было для них торной дорогой.
Две гигантские машины с всплеском опустились в воду, разошлись на некоторое расстояние друг от друга, присели, чтобы не выделяться среди деревьев, и замерли в ожидании. Свою платформу Охотник разместил между ними над берегом реки, чтобы загонщики выгнали добычу прямо на него. Детектор жизненных форм показывал расположение каждого бойца, и кроме них — никого. Животные, почуяв людей, металл и опасность, стремительно покидали захваченный район тайги.
В Сухую Тунгуску я прилетел ранним утром. Посадил машину на маленькой рыночной площади, выбрался из неё и осмотрелся. От Енисея тянуло туманом, но небо было ясным и обещало тёплый солнечный день. По улице за околицу брело коровье стадо, сопровождаемое парой мальчишек-подпасков и седым морщинистым пастухом. Пастух подошёл ко мне — поздороваться и узнать, зачем я прилетел и кто такой буду.
— Торговать что ли? — спросил он у меня после обмена приветствиями. — Машина чой-то пустая у тебя. Или на охоту? А что без ружья?
— Место одно ищу, — ответил я. — По берегу Сухой Тунгуски, километра на два выше по течению, должен быть холм. На нём раньше дом стоял…
— Холм есть, — подтвердил пастух. — А дома нет, и деды не помнили, чтобы был.
— Давно это было, — согласился я. — Лет пятьсот назад, может, больше даже.