Где-то в стороне громко затрещала сорока. Потом ещё одна. И ещё. Каждая — всё ближе и ближе. В отдалении треснула сухая ветка, на которую кто-то наступил. Громко зашелестел кустарник, расступаясь и пропуская чьё-то массивное тело…
Усилием воли отогнав подступившие воспоминания, я встал, вглядываясь в лесной сумрак.
Ко мне кто-то шёл.
И он был не один.
Глава 15
Я стоял неподвижно, вслушиваясь в шаги. Тяжёлые, уверенные. Идут не скрываясь. Уверены, что мне нечего им противопоставить. И точно знают, где я нахожусь. В лесу видимость ограничена в основном парой десятков метров — столько, сколько позволяют видеть густо растущие деревья. Значит, у них сканеры. А где сканеры, там мобильные пехотные доспехи.
Я отступил на край вершины, туда, где когда-то начиналась лестница вниз. Пусть поднимутся. Пусть дадут мне себя увидеть. Мне нужно было знать, как они снаряжены. Ждать долго не пришлось: вскоре между деревьями мелькнула первая тень — и сразу же скрылась за ближайшим стволом. Меня увидели. Зрительный контакт длился не больше секунды, но этого хватило, чтобы определить: «росомаха», один из лучших мобильных пехотных доспехов. Теперь я знал, чего ждать.
Чего я не знал, так это уровня подготовки пехоты. Но они быстро меня просветили.
Я не стал ждать, пока меня расстреляют, и укрылся за ближайшим деревом. В него тут же врезался сгусток плазмы, потянуло горелым. Да они же тут пожар устроят! С другой стороны, меньше придётся расчищать, если я действительно соберусь тут строиться. Нашим со Снежкой детям наверняка понравится здесь…
Предаваться романтическим мыслям было не время. Я отошёл под прикрытием ствола немного ниже, чтобы уйти с линии огня, и начал пробираться в обход, чтобы зайти в тыл стрелкам. К моему удивлению, мне не дали этого сделать. Не прошёл я и двадцати шагов, как в дерево, за которым я спрятался, сразу с двух сторон прилетела плазма. Одиночный выстрел был винтовочным, а вот очередь зарядов явно прилетела из плазмомёта. Эти пехотинцы работали двойками: марксман с плазмомётчиком, и холм наверняка был окружён со всех сторон.
Кроме направления к реке, откуда я пришёл. Хотя теперь и этот участок наверняка перекрыли. Я решил исходить из того, что окружён, и вернулся на прежнее место, к началу спуска. Для проверки своего предположения я прошёл немного в обход с другой стороны — и наткнулся ещё на одну пару стрелков.
Меня действительно обложили.
Там, где плазма попала в стволы деревьев, поднимались струйки дыма. Он танцевал и таял в лесном воздухе, но если не потушить медленно разгорающийся огонь — скоро здесь станет жарко в самом прямом смысле. И пехоте придётся отступить, если она не хочет изжариться заживо в своих МПД. «Росомаха» всем хороша, но температура лесного пожара поднимается до тысячи градусов. На такое она не рассчитана.
Что ж, поиграем… Как когда-то в детстве.
Кое-где сквозь лесную почву проступали выходы дикого камня. Один из них был в верхней части спуска — шершавый серый камень с трещиной. В детстве я любил там играть в искателя сокровищ — пробирался сквозь трещину, и оказывался в небольшом гроте, из которого вглубь холма вёл проточенный водой тоннель. Он выходил на другой стороне холма, у самой вершины. Родители беспокоились, что я могу пострадать, но мне всё было нипочём — я был ребёнком и не верил в то, что со мной что-то может случиться.
За минувшие пять веков с моим детским убежищем для игр могло произойти что угодно. Но я решил проверить, не сохранился ли тоннель. Если да — через него я смогу зайти в тыл пехоте. И даже если нет — пехота сама пройдёт мимо моего укрытия. Нужно было точно знать, где проход, укрытый нависшим каменным козырьком, чтобы заметить его.
Трещина была на месте. Осыпалась по краям, стала немного шире — то что нужно, чтобы не оставить на камнях половину шкуры. Я пролез в грот, осмотрелся, насколько позволял слабый свет, побивающийся сквозь проход в камне. И начал пробираться по туннелю, плавно поднимающемуся внутри холма.
Здесь было холодно, местами под ноги попадали натёки льда, оставшиеся с зимы и не растаявшие до сих пор. Кое-где могучие корни деревьев пробились по едва заметным трещинам сквозь каменный свод и ползли под ногами толстыми змеями. Тоннель был ненадёжен, посыплется — я останусь тут навсегда…
Но я всё равно упорно лез выше и выше, пока впереди не забрезжил свет.
Устроившись у расселины в камне, я прислушался. Было совсем тихо, и я представлял себе растерянность пехоты, которая вдруг потеряла меня из виду на сканерах своих МПД. Сейчас они прочёсывают склон, гадая, куда я подевался, думают, не применил ли я какую-то маскировку, которая позволит мне напасть на них откуда угодно, напряжены и злы…