Луч света, падающий на каменный пол из расселины, на мгновение померк — кто-то прошёл мимо, очень тихо, но быстро. Я навострил уши. Мелькнула вторая тень. Пора… Выскользнув из укрытия, я увидел удаляющуюся пару пехотинцев. Тратить время на рукопашную, рискуя привлечь ненужное внимание, я не стал, вскинул руки и послал им в спины две ветвистые молнии. Выжженная электроника мгновенно превратила «росомах» в два комфортабельных гроба.
Оружия много не бывает. Я быстро подбежал к ним, чтобы подобрать винтовки, и обнаружил, что один из пехотинцев нёс в руке наушник-гарнитуру. Зачем? Разве ему недостаточно было встроенной в шлем системы связи?
Ответ напрашивался сам собой. Это для меня. Организатор этой охоты решил пообщаться с добычей.
Я надел гарнитуру и метнулся обратно в укрытие, пока меня не заметили. Там, угнездившись в расселине и пристроив поудобнее присвоенную винтовку, прижал пальцем тангету гарнитуры.
— Я слушаю. Кто ты и что тебе нужно?
— Молодец какой, — восхитился мужской голос в наушнике. — Я Эредин Бреакк Глас, великий и ужасный Король Дикой Охоты.
Похоже, у Охотника крыша поехала на почве чрезмерной веры в свою исключительность. Спорить с сумасшедшими — зря терять время, поэтому я предпочёл с ним согласиться.
— Допустим, — ответил я ему. — А от меня тебе что нужно?
— Я охотился на животных, людей, солдат, МПД… но мне так и не удалось осуществить свою мечту — сойтись в настоящем бою против самой опасной добычи — носителя симбионта, — уверенного в своей победе Охотника пробило на откровенность. — Однажды мне почти удалось… Он так кричал и умолял меня прекратить, но, увы, вмешался Старейший. Это был Ивар Юханссон, наш Борец…
— Кто? — переспросил я.
— А, неважно, — отмахнулся Охотник. — Зато имя Полины Медведевой тебе наверняка известно.
— Да, я его слышал, — подтвердил я. — Ты убил её?
— Это было так просто сделать, — недовольно протянул Охотник. — Её муж совсем не потрудился доставить мне хоть немного удовольствия. Лёгкая добыча — это почти оскорбление для меня, ведь я лучший в своём деле! Ничего, когда я закончу с тобой, придёт очередь твоей невесты. И на этот раз, надеюсь, будет посложнее. Даже жаль, что ты не увидишь, как я убью одного за другим всех, кто тебе дорог…
— Ты уже и список составил? Озвучишь его? — поинтересовался я.
— Обойдёшься, — отрезал Охотник. — К тому же ты всё равно сегодня умрёшь, пусть это будет смерть в сомнениях — точно ли я знаю всех, или кто-то сумеет от меня ускользнуть?
— Тогда почему бы тебе не рассказать мне всё? — предложил я. — Раз я всё равно умру, по-твоему, чем ты рискуешь?
— Временем, — ухмылка так и слышалась в его голосе. — Рассказывать я могу долго, но мои загонщики устанут ждать, пока я расскажу всё. Так что приступим. Добро пожаловать на Дикую Охоту, Юлий Марс. Или мне следует сказать Юлий Рюрик? Ты можешь бежать и прятаться, и умрёшь измученным и разочарованным. Или можешь сдаться, тогда твоя смерть будет лёгкой и быстрой, но разочарован буду уже я. Выбирай.
— А что тут выбирать? — удивился я. — Ты забыл третий вариант. Честный поединок по правилам. Выходи один на один, зачем тебе все эти пехотинцы? Или ты вовсе не так уж и уверен в себе, и боишься проиграть?
— Здесь нет правил, — издевательски расхохотался одержимый. — Здесь есть охотник и добыча.
На тропе перед моим укрытием появилась фигура в «росомахе». Похоже, меня запеленговали, пока я трепался…
— Тогда напомню тебе поговорку настоящих охотников… Не дели шкуру неубитого медведя, — ответил я, снял гарнитуру и положил её на камень. А потом серией выстрелов положил пехотинца, который неосторожно вышел на меня без прикрытия, и пригибаясь побежал через верхушку холма — искать его соратников.
Ракетная атака по площади едва не застала меня врасплох. Спасли острый слух, засёкший характерный звук ракетного залпа, и мгновенная реакция.
«АЛ, 'Сплав»!"
Моё тело мгновенно покрыла ксеноброня. Под её защитой я мог чувствовать себя в относительной безопасности, хотя прямое попадание ракеты доставило бы мне немало проблем. Я на ускорении метнулся к расселине, уже один раз выручившей меня, пока вокруг взрывались снаряды и трещали, ломаясь, как спички, вековые деревья. В грот я пробрался, но дальше не пошёл, помня о ненадёжном своде тоннеля, пронизанного корнями деревьев, и правильно сделал — одна из ракет ударила в верхушку холма, и со свода посыпались камни. Потом тоннель обрушился. Сунься я туда — лежал бы сейчас, придавленный тоннами камня, без всякой надежды на освобождение.