Тем временем, туман вырос до размеров здоровенного тролля, приобрёл окончательную форму, главным образом, голову. Очертания всего существа постоянно немного менялись, пульсировали, но уже можно было разглядеть, что оно собою представляло. Голова располагалась на широченных плечах, которые заканчивались непропорционально здоровенными руками. Рта у головы не было, носа тоже, на самой голове располагались огромные то ли рога, то ли уши. Горящие алым цветом глаза, без зрачков, смотрели прямо на друзей. Без всякого выражения.
- Геральт! – тихонечко позвал его Лютик. – Ты видал? Настоящий джинн!
Геральт очень сомневался, что это именно джинн, но никакую другую, альтернативную точку зрения предложить не мог. Судорожно перебирая в уме всех тварей о которых знали ведьмаки, он никак не мог вспомнить ничего похожего, так что для начала, он решил, что это какое-то магическое создание. Вот только зачем его спрятали в кувшине? Что-то тревожное шевельнулось у него внутри…
А джинн, пока друзья приходили в себя от потрясения, как будто заскучав, стал не спеша крутить головой, неторопливо поворачиваясь, как будто оглядывая всё вокруг.
Первоначальный испуг прошёл у Лютика очень быстро.
- Вот это да! – подскочил он с травы. – Настоящий джинн!!! Мой! Геральт! Ты видал!? А я, балда, в сказки не верил. Ну теперь я разойдусь! Эй, ты! – крикнул Лютик, обращаясь к живой голове. – Ты мой! Слышишь!? Это я тебя спас, выловил из речки, – потряс он перед собой кувшином.
Джинн слегла повернул голову, посмотрел на поэта. Без всякого выражения.
Геральту стало понятно, что мозги в голове всё же есть. Насторожился. Сейчас, его волновало только одно, чтобы в этих мозгах не поселилась бы враждебная по отношению к ним мысль. Положа руку на сердце, он бы предпочёл, чтобы джинн улетел бы сейчас куда-нибудь от греха подальше...
Но джинн не улетал.
Едва заметно, плавно покачиваясь в воздухе над головами путников, он таращился своими безжизненными глазами на пританцовывающего на месте от возбуждения Лютика.
- Я твой хозяин! Понял!? - ничего не опасающийся бард, сиял как начищенный до блеска медный таз. - Слушай мои три желания!
- Лютик! ... – сам не зная почему, позвал друга Геральт, пытаясь его остановить.
- Первое желание! – но Лютику сейчас было не до ведьмака. – Я желаю, чтобы менестрель Теодорос из Цидариса, публично признал бы меня лучшим менестрелем современности и прекратил бы петь мои баллады, нагло доказывая, что они его!!!
- Лютик! – опять позвал Геральт. – Прекрати!
Джинн, поначалу смотревший на поэта, сейчас безразлично опять от него отвернулся, продолжая разглядывать окрестности.
- Второе! – Лютик так увлёкся, что не заметил этого. – Я желаю, чтобы Веснулинка, жена наместника Карагарата, безнадёжно бы в меня влюбилась и давала бы мне каждый раз, когда я этого захочу!
- Лютик! – Геральт уже почти кричал. – Заткнись!!!
Бард наконец-то обратил на него внимание.
- Да подожди ты! – нервно отмахнулся он от ведьмака и опять поднял взгляд на джинна. – И третье моё желание! И последнее. Хочу…
Никто не узнал каким было бы последнее желание Лютика. Не поворачивая к поэту головы, джинн слегка взмахнул рукой и из неё вырвалась тонкая струйка густого белого дыма похожего на туман. Она кнутом обвилась вокруг шеи бродячего барда, тем самым прервав полёт его фантазии. Икнувший от неожиданности поэт вдруг стал задыхаться. Кувшин его упал на землю, глаза полезли из орбит, лицо начало синеть.
- Проклятье! – вырвалось у Геральта.
Он ни за что не хотел связываться с джинном, но где-то в душе подозревал, что до этого всё равно дойдёт. Схватив меч, он подскочил к Лютику, рубанул по «верёвке», но меч прошёл сквозь неё, не встретив ни малейшего сопротивления. «Верёвка», как дым, сразу же вернулась на прежнее место. Геральт рубанул ещё раз, тот же эффект. А Лютик по-прежнему задыхался. Его дрожащие руки потянулись к Геральту, - «Помоги!», - было в перепуганных глазах.
Мысли ведьмака судорожно метались в голове, пытаясь найти решение, боязнь за жизнь друга делала их хаотичными. Увидев, что от меча толку нет, он бросил его на землю. В другой руке, у него была пробка от кувшина со странной печатью наверху.
- Если эта тварь магическая, - подумал Геральт, - то с ней нужно бороться с помощью магии!
Вот только Геральт не был магом.
Он знал только одно магическое заклинание, на непонятном ему языке. Он даже не знал, что оно означает, невольно выучил его у одной молоденькой адептки, когда лечился от ран в одной закрытой медицинской школе. Эта девушка, Шани, напомнив Настоятельнице пансиона, что она одно время училась в Аретузе, в Школе чародейства, выпросила у неё право приходить к Геральту в палату, чтобы отгонять от него своими волшебными чарами злых духов… И действительно, навещая его почти каждый день, Шани сначала кружила вокруг ведьмака, торжественно дублируя взмахом руки свои магические слова, а потом... Девушка была настолько горяча, обладала такой необузданной фантазией и азартом, что ведьмак навсегда запомнил и её, и её величественное заклинание.