– Петрушка чи полын? – спросила восседающая на ветке девушка.
Вспомнив книжки, что пачками притаскивала ей Танька, Ирка выпалила:
– Полын, полын, як визьму зараз дрын!
– Вона видьма, прийшла нова видьма! – тут же зазвенело среди деревьев, рука на Иркиных волосах исчезла, а в ветвях замелькали стройные девичьи фигуры в легких полупрозрачных рубашках.
Девушки схватились за руки. Аллу моментально оттеснили в сторону, а вокруг Ирки с Танькой сомкнулся тесный круг хоровода. Босые пятки дружно ударили в землю.
Посреди круга вдруг яростно полыхнул костер. Взвизгнув, Ирка с Танькой метнулись прочь от жарких языков огня, с размаху влетели в живой пружинящий круг хоровода. И тот покорно подался навстречу, давая новеньким место. Ирка схватилась за Таньку, второй рукой сжала чью-то тонкую, невыносимо холодную ладонь. Запахло разогретой у огня травой.
– Это мавки, лесные мавки! – успела крикнуть Танька, и хохочущий, неистово пляшущий круг тут же поволок их за собой, разомкнулся в цепочку, змеей заскользил между деревьями. Побросав метлы, подскакивали девчонки Оксаны Тарасовны, разрывали цепочку и становились в середину, вместе со всеми несясь в диком танце.
– Налетай – подешевело! А ось кому… – гаркнули Ирке прямо в ухо, и старый дедуган, несмотря на жару летней ночи, наряженный в вывернутый наизнанку тулуп, сунул ведьмочке под нос здоровенное решето.
– Что здесь? – Тяжело дышащая Танька вырвалась из хоровода, сунула нос в решето. – Ой, котики! Какие хорошенькие… – Она протянула руку, чтобы погладить коротенькую шерстку на свернувшихся в решете меховых клубочках.
– Який я тоби кот, чи в тэбе очи повылазылы? – скрипучим голосом заявил клубочек. Из шерсти вдруг выглянуло крохотное сердитое стариковское личико. В зубах у сидящего в решете старичка была зажата дымящаяся трубка.
Сдавленно пискнув, Танька отпрянула.
– Чого верещишь? – укоризненно прогудел дедуган в тулупе, встряхивая решето. – То ж домовики, чи не бачила? Покупай, добри домовики, в хозяйстве згодятся! Лише соли им не давай, а то осерчают, на этого перетворятся, як то нынче люди кажуть… – старичок пощелкал пальцами, вспоминая. – О! На полтергейста! Кидаться зачнут и ругаться.
– Ой, нет, спасибо, мы не любим, когда ругаются, – пробормотала Ирка, за локоть оттаскивая Таньку подальше от дедугана. Рядом змеилась цепочка танцующих. Крепко держась за руки двух стройных мавок, проскакала старушонка в шляпке. Розочки на шляпке мерно подрагивали.
– Слушай, как здорово, что мы не ушли! – возбужденно вскричала Танька. – Что тут еще интересненькое есть? Пошли туда! – И она понеслась к дальнему, разведенному у самой воды костру. – Русалки! Ирка, скорее, тут русалки! – закричала она, обернувшись к приотставшей подруге.
– Разгулялась, – фыркнула Ирка, припуская следом.
Прямо перед ней из высокой травы выскочила маленькая девочка, с головы до пят окутанная длинными распущенными волосами с вплетенными в них желтыми кувшинками. Девочка радостно захлопала в ладоши и закричала:
– На качели, бежим с нами на качели, ведьмочка! – и понеслась впереди. Ее фигурка дрожала, мерцала, то и дело менялась: девочка, стройная девушка, колышущийся пучок водорослей, снова девочка, гибкая, отблескивающая атласной шкуркой выдра…
Наддав, Ирка догнала девчонку, крикнула на бегу:
– А я думала, русалки с рыбьим хвостом!
Маленькая русалочка звонко расхохоталась, прыгнула, взмывая над разведенным у воды огнем, и очутилась на двух сцепленных, будто качели, ветках. Лихо раскачалась и ринулась в воду, войдя в нее легко и тихо, без единого всплеска. Лишь мелькнули в воздухе две стройные ножки. И тут же вынырнула, выгнулась, и раздвоенный, покрытый темно-зеленой чешуей хвост хлестнул по воде. И вот уже она снова выбегает на берег, легко перебирая ногами и не оглядываясь. А за ней…
Ирка замерла. Пригибаясь, так что почти касалось руками земли, отблескивая совершенно лысой головой, за русалкой неслось какое-то существо.
«Горлум, ну чисто Горлум!» – испуганно подумала Ирка. Существо метнулось к костру… Ирка предостерегающе вскрикнула. Русалки дружно оглянулись…
– Безыменная, безыменная! Хватай ее! – закричала маленькая русалочка, и голосок ее стал резким, будто у завидевшей добычу чайки.
Русалки дружно рванули к странному существу. Может, оно бы и успело удрать, если бы немедленно кинулось в воду, но на мгновение замешкалось, протянуло худые руки к огню и вдруг, одним хлопком ладоней, поймало отлетающую от костра искру. Прижало пылающую искорку к своей лысой голове. И тут же на него всем скопом налетели русалки.
Крохотный кулачок маленькой русалочки изо всей силы врезался существу в губы. Те мгновенно лопнули, словно переспелые вишни. Брызнула кровь. Лысое создание рухнуло, погребенное под грузом вопящих, лягающихся, молотящих кулаками русалок.
– Эй, эй, вы что делаете? – закричала Ирка и кинулась на помощь Таньке, которая уже тянула одну из русалок за мокрые косы, пытаясь стащить ее с жертвы. В лучших традициях школьных драк раздавая пинки и зуботычины, Ирка с Танькой расшвыривали озверевших русалок в разные стороны. Свернувшись в жалкий комочек и уткнувшись лицом в коленки, существо лежало на траве. Ирка присела рядом, походя оттолкнув чью-то занесенную для пинка ногу. Бережно перевернула беспомощное тело и вздрогнула от удивления. Перед ней была девчонка, самая обыкновенная девчонка, даже довольно симпатичная, вот только лысая.
– Девки, вы что, совсем очумели? Вы за что ее лупите?
– Безыменная, вона безыменная! – дружно завопили русалки, на всякий случай держась от Ирки с Танькой на безопасном расстоянии. – У нее мать проклята, батько проклятый, воны ее породили, а имени не дали, так без имени и втопили.
– А сами вы откуда взялись? – возмутилась Танька. – Можно подумать, вас не утопили!
– Так нас с именем, – маленькая русалочка явно обиделась на Таньку, что та не понимает таких простых вещей. – Мы красивые, с волосами, а вона страшна, безволоса. Отдай ее нам, ведьма!
– А ну брысь отсюда, шовинистки подводные! – яростно гаркнула Ирка, метнув в русалок горящий бешенством взгляд. К ее собственному удивлению, испуганно визжащие русалки тут же кинулись наутек. От их мокрых волос валил пар, словно по ним прошлись горячим утюгом.
Поддерживая постанывающую лысую за плечи, Ирка помогла ей подняться с земли.
– Сюды, ведить ее сюды, – тихонько позвали от реки. Ирка обернулась и увидела другую лысую девчонку, наполовину высунувшуюся из воды. Та призывно махала руками.
– Спасибо вам, видьмочки, спасибо так спасибо, – запричитала девчонка, принимая от Ирки с Танькой свою избитую товарку. – Говорила я ей, не лезь до костра, не хапай искру, все равно волосья не вырастут, а вона… Ну никого не слухает и ось же – отлупцювалы!
– Вы думаете, от искры вырастут волосы? – изумилась Танька.
– Так костер же купальский, русалочий, – извиняющимся тоном сказала вторая лысая девчонка. – Кажуть, могут вырасти. Тильки именные русалки до костра не пускают, искры не дають, а сразу бьють.
– А чего вы поддаетесь? – зло спросила Ирка. – Просто как болезнь какая-то! – Она покосилась на Таньку, а та отвела глаза. – Когда внаглую наезжают, сдачи давать надо.
– Як же сдачи, не можно сдачи, – забормотала безыменная русалка, а ее пришедшая в себя избитая подружка энергично закивала и хрипловатым голосом пояснила:
– Воны можуть нас лупцевать, а мы их не можемо. Воны с именем, а мы без, воны таки красыви, з волосьями, – ее глаза стали мечтательными. – А мы дуже страшни. – И она смущенно погладила себя по лысой голове.
– Что за предрассудки! – немедленно возмутилась Ирка. – Между прочим, бритый череп – это даже стильно!