– Кассия моя супруга! Мы...
– Поэтому я дозволила ей остаться, – старуха всем видом выражала усталость от непроходимой глупости окружающих. – Деррен, не заставляй меня разочаровываться и в тебе. Деточка, ты ещё здесь?
Эль фыркнула и всё же вышла, демонстративно закрыв дверь. Мимо прошёл Астен, волоча по полу один из чемоданов.
– Помочь? – спросила она брата.
– Не сможешь, – вздохнул тот. – Камни у неё там, что ли? У неё тринадцать чемоданов. Представляешь? Тринадцать! И все огромные. Сколько у неё там вещей?
– Она же к нам насовсем перебраться хотела, так что это ещё немного, – решила Эльсана. – Вещей же много, наверное... Одной одеждой не обойдётся.
– Хочешь сказать, она притащила с собой какой-нибудь любимый чайный столик? – поразился Астен. – Но не в чемодане же, для перевозки вещей специальные фургоны нанимают!
Эльсана представила, как прибудет ещё и фургон, набитый мебелью и иными предметами, и поняла: из дома придётся бежать. Ведь старушенция, конечно, заставит выбросить все привычные для Эль вещи, чтобы заменить их своими и обустроить всё по своему, старушечному, вкусу.
Однако, когда её и Астена позвали на кухню, выяснилось, что всё будет не так уж страшно. Сударыня Альгебора, оказывается, не привыкла к настолько нищенским условиям и потому в ближайшие же дни снимет достойный её домик.
Эль с облегчением вздохнула, желая осенить себя святым знаком от радости, но тут прозвучало то, что мигом лишило её едва зародившейся симпатии к старухе. Эльсане предстояло покинуть дом вместе с нею: Альгебора нуждалась в компаньонке, а Эль – по её, Альгеборы, словам – нуждалась в достойном обществе и воспитании.
Девушка хотела возмутиться, возразить, оспорить принятое без её ведома решение о её судьбе. Она даже открыла рот, но тут прозвучала сумма, которую Альгебора станет платить Эль как своей компаньонке.
Бакалейная лавка отца приносила доход, но его как раз хватало на жизнь их семье. Мать подрабатывала починкой одежды, но времени на это у неё оставалось не так уж много: почти все силы отнимало хозяйство и помощь в лавке. Эльсана же только-только закончила школу, на что ушло немало денег. Астену тоже приходилось платить за обучение – его взял в подмастерье мастер-механик. В остальное время мальчишка помогал отцу и матери в лавке, потому что на приказчика денег уже не оставалось. А ещё подрастал Иттиан, которому через год тоже стоило пойти в школу.
– Эльсана, решать тебе, – неожиданно сказала мать. – Мы не станем заставлять тебя.
– Кассия! – поражённо воскликнул отец. – Это крайне щедрое предложение, и...
– И я не стану его повторять, – кивнула Альгебора. – Итак, деточка, ты согласна?
– Если запомните моё имя, – дерзко заявила Эльсана. – Я вам не «деточка» и не «милочка». У меня есть имя и личность.
– Ну, это мы ещё посмотрим, – хитро заулыбалась старуха. – Посмотрим... По рукам или?
– По рукам, – решилась Эльсана. Хоть Альгебора и раздражает её, к работе Эль не привыкать. К тому же, пока речь идёт всего лишь о сроке в полгода. За это время она заработает достаточно, чтобы, если не поладит со старухой... то есть, госпожой Альгеборой, отказаться служить ей безболезненно для средств семьи.
Правда, за последующие три дня Эль не раз пожалела о своём решении. Старуха оказалась невыносимой: капризной и вздорной. А ещё всегда и всех поучающей. Радовало только одно: госпожа Альгебора действительно подыскивала себе другой дом и вот-вот должна была съехать. Но когда выяснилось, где именно она станет жить, Эль испугалась. Конечно, оставаясь в их доме, госпожа Альгебора изрядно изводила его обитателей, но всё же это был нормальный приличный дом. А сняла она...
В любом городке есть заброшенный дом, пользующийся недоброй славой. Был такой и в Даттеуне. Именно его-то и вздумала снять госпожа Альгебора, как ни отговаривали её и семья Эль, и даже сотрудники городской конторы. Упрямая старуха настояла на своём, и переехала, даже не дожидаясь ремонта или прибытия её оставшихся вещей, что должны были доставить со дня на день. Что там, она даже утра не стала ждать, несмотря на то что к новому жилью они должны были добраться уже в сумерках.
Дом выглядел обыкновенно, разве что – ожидаемо – заброшенным. Покосившееся крыльцо, около которого Астен и отец выгрузили всё те же тринадцать чемоданов. Тёмная прихожая с крохотным оконцем над скрипучей дверью. По рукам Эль пробежалось множество мурашек, она поёжилась. Уж лучше бы она осталась на своём, таком привычном и уютном чердаке... и неважно, что там тесно и неудобно! И она даже согласна не жаловаться на то, что там скучно.