Филипп сел на кровать:
- Касается! Всё, что касается тебя, касается и меня! Я достаточно долго оставался в стороне. Стоило раньше вмешаться в происходящее.
- Ты не имеешь никакого отношения к случившемуся сегодня! - запротестовала Рогнеда.
- Имею! - воскликнул Филипп. - Я потакал желанию деда проверить тебя. Савелий правду сказал: дед всю жизнь верил, что в камне, который мы сегодня обменяли на тебя, заключена некая сила. Он мечтал увидеть человека, которому предначертано получить эту силу. Каждого нового знакомого дед рассматривал, как потенциального владельца камня. Увидев тебя на свадьбе отца, он решил, что ты та, кому Ведьмин глаз отдаст силу, и потребовал, чтобы ты приехала с нами к нему в лес.
- Севрас использовал меня, а ты и Савва потакали ему в этом, - печально улыбнулась Неда.
- В моей семье правило: мы не имеем права ослушаться деда. Я, как и Саввелий, не верю во всю историю с силой в камне. Наш отец тоже в это не верит. Нет никакой, что камень, хранившийся у деда, - это Ведьмин глаз из легенды.
- Я сказала тоже самое Леониде.
- Старики бывают очень упрямы, - осуждающе покачал головой Филипп. - Только всему есть пределы. Обещаю: дед перед тобой извинится за то, что ты по его вине окалась в медвежьем капкане и за всё, произошедшее на мосту.
- Я заслужила то, что получила, - сделала вывод Неда.
- Ты ни в чём не виновата. Позволь выбросить рамку, - с нажимом попросил Филипп.
Рогнеда посмотрела на своё изображение на фото, вспомнила глаза Станислава, когда он уходил с моста.
- Нет, пусть фотография останется, - решила она.
- Значит Коваль тебе дорог, - с сожалением констатировал Филипп.
- Я не буду с тобой обсуждать мои чувства к Станиславу. Оставь меня, - попросила Рогнеда.
- Не волнуйся. Больше я не стану тебе докучать, - с этими словами Филипп вышел из комнаты, а Рогнеда, немного поколебавшись, взяла рамку с фото, сделанным Славой, и засунула её в выдвижной ящик платяного шкафа.
- Нет уж, Станислав Коваль, - пробормотала она. - Я никогда не прощу тебе капкана, поставленного на меня.
Однако на сердце у Неды было тяжело и погано, хоть она пыталась себя убедить, что всё закончилось.
Когда за окном начало темнеть, в комнату, постучав, заглянул Савелий. Он бросил беглый взгляд на пиалу со щами, к которым Неда даже не притронулись, и позвал:
- Идём ужинать.
- Я не голодна, - отказалась Неда.
- Хоть чая попьёшь. Дед заварил малиновый чай и даже кофе разрешил, - настаивал Савва. - Потом в карты сыграем. Не хочешь играть - посидишь с нами за компанию.
- Пожалуйста, дай мне побыть одной, - попросила Неда.
- Окей, не вопрос! - Савелий забрал пиалу, хлеб и, прежде чем уйти, бодро пожелал. - Спокойной ночи! Увидимся завтра утром.
Рогнеда согласно кивнула, радуясь возможности снова остаться в одиночестве. Она сменила сарафан на тёмно-синюю шёлковую ночную сорочку на тонких бретелях и, вернувшись в кровать, очень быстро уснула, утомлённая долгим, тяжёлым днём. Снился ей Станислав. Он прижимал к груди голубой камень, без конца повторяя одну фразу:
- Моё сердце навсегда с тобой!
Глава 19
Хороший ты, Савка!
Утром Рогнеда проснулась от непонятного дребезжания над ухом.
- Вставай! - вместе с дребежанием требовательно звучал голос Савелия.
Неда открыла глаза: Савва держал над её кроватью допотопный будильник, издававший неприятный дребезжащий звон.
- Будь добр, оставь меня в покое! - Рогнеда натянула повыше в одеяло и отвернулась к стене.
Савелий, выключив будильник, сел на кровать:
- Хочешь я Коваля за шкирку притащу, и он будет у твоих ног валяться, вымаливая прощение?
- Я не хочу видеть Станислава Коваля, - пробормотала Неда.
- А я думал, что ты в него втрескалась по уши, - ухмыльнулся Савелий и тут же на манер оперного певца громко затянул первые строчки арии Ленского из оперы "Евгений Онегин," правда изменив имя. - Я люблю Вас, я люблю Вас, Слава!"
- Савелий, кончай свой концерт! - раздался из передней комнаты грозный окрик Севраса.
Савва напустил на себя обиженный вид и наигранно трагично пожаловался Рогнеде: