- Вот и закончил, - Севрас указательным пальцем правой руки проверил на сколько острое лезвие косы, остался доволен качеством своей работы и отложил косу в сторону.
- Я бы хотела ещё раз извиниться перед Вами за всё, что вчера произошло, - тихо сказала Неда.
- Чего уж там! Ты меня тоже извини, - почесал затылок Севрас. - Мне внуки большую трёпку задали за то, что Ковали тебя в заложники взяли. Признаю: был не прав, потребовав твоего приезда сюда.
- Мне у Вас очень понравилось, - заверила Севраса Рогнеда. - Если бы не произошедшее вчера...
- Леонида давно хотела заполучить Ведьмин глаз. - перебил Неду Севрас. - Она много раз умоляла меня хотя бы показать ей камень, предлагала его у меня выкупить. Врагами мы стали из-за моего отказа от всех её предложений, а вышло так, что зря я упрямился и Ведьмин глаз Ковалям не отдавал, - растроенно вздохнул Севрас, но тут же оправдался. - Не верил я в то, что Ведьмин глаз вернулся в наш лес, чтобы силой своей кого-то из Ковалей наделить. Не верил, хоть ты меня стреляй!
Старик опустил голову, развёл руками а потом пробормотал:
- Ошибался. Всю жизнь ошибался.
- Вы слишком большое значение придаёте старой легенде, - осторожно высказалась Рогнеда. - Видно, что кулон в виде вороны старый, а голубой камень очень красивый, но я уверена: в камне нет силы ведьмы Крыяны. Это просто невозможно. Легенда о Ведьмином глазе - всего лишь легенда.
- Не веришь значит в камень, как не верят в него мои внуки и сын, - осуждающе покивал головой Севрас. - Только знай: ведьминым чарам всё равно, верят в них люди или нет. Чары живут по своим правилам. Говорю тебе: камень, который ты вчера на мосту передала Станиславу Ковалю - это именно тот камень, в который много лет назад Крыяна перед смертью вложила свою силу!
- У Вас есть доказательства? - со скептицизмом уточнила Неда.
- Я тебе в качестве доказательства расскажу, как Ведьмин глаз в руки моего отца попал, а ты уже сама решай, чему верить.
Рогнеда согласно кивнула и приготовилась слушать.
- Мать свою я никогда не видел, - начал рассказ Севрас. - Она умерла через два месяца после моего рождения. Звали её Елена Гудкова. По отцу - Степановна. Родилась мама в Чите, но с раннего детства жила в Санкт-Петербурге, который тогда, в первой половине двадцатого века, звался Ленинградом. Отец говорил, что мама моя была светленькая да тоненькая, как тростинка. Молоденькая совсем: двадцати лет от роду. Родители мои вместе прожили полтора года, но память о маме отец берёг всю свою жизнь, хотя родительница Леониды Коваль, Фаина, к нему, как сейчас молодёжь говорит, много раз подкатывала с предложением в жёны её взять. Нет. Отец был однолюб: так больше и не женился. Один меня поднимал.
- Странно, что у Вас нет ни одной фотографии мамы, - озадачились Неда.
- Ничего странного, - отозвался Севрас. - В те времена людям было не до фотографирования. Мои родители встретились в начале января тысяча девятьсот тридцать восьмого года. Времена тогда стояли голодные и страшные. Каждый старался выжить, чтобы не попасть в мясорубку сталинской системы. Отец мой в ту пору уже год как схоронил обоих родителей, которые покинули наш мир один за одним, и жил в этой избе бобылём. Числился он обходчиком в лесу, но работал помощником на лесопилке в Хожем селе. Вот однажды после работы отмечали мужики на лесопилке чей-то день рождения. Как водится, выпили они, потом пошли на местные танцы. Было уже около одиннадцати вечера, когда отец домой засобирался. Мужики кинулись его уговаривать: "Чего по темноте пойдёшь через лес в пустую избу. Оставайся в селе. Свободная кровать легко найдётся." Отец мой наотрез в Хожем селе ночевать отказался. "Поутру, - сказал он мужикам. - Метель сильная начнётся. Тогда я точно до усадьбы своей не доберусь, а у меня хозяйство: куры, собака, кот да корова." Ну, мужики видят, что настаивать бесполезно, распрощались с моим родителем, да разошлись по домам, а отец потихоньку пошёл в лес. Оказавшись в лесу, он сперва по дороге топал. Снега было немного, местность знакомая, луна путь освещала, алкоголь кровь грел. Пройдя чуток по лесной дороге, решил отец сойти с неё и путь срезать. Сказано-сделано. Побрёл он между ёлок и вот, когда подошёл мой родитель к Медвежьему холму (есть такой у нас в лесу), заметил он впереди не то человека, не то зверя. Существо это, шатаясь, медленно двигалось от ёлки к ёлке. Отец потихоньку поближе подошёл. В свете луны по следам определил, что с человеком дело имеет. Тут он сложил дважды два, да и понял: перед ним беглый каторжанин.