Глава 5. 1
Антон остановился перед перекошенным зданием. Правая стена обвалилась и часть крыши сползла к земле. От давления стекла полопались, и теперь сельсовет взирал на мир пустыми глазницами. Главная дверь заросла полынью и чертополохом. Мальчик подошел к окну и заглянул во внутрь. Кабинет был засыпан штукатуркой, глиной, и обломками шифера. Краска, доходившая до середины стен, полопалась и теперь висела синими ошметками.
Антон немного отстранился, из помещения тянуло сыростью и кислятиной. Фу! Потом Антон опять прильнул к окну. Помимо обломков и осколков весь кабинет был завален сломанной мебелью и бумагой. Чего там только не было! Книги, советские журналы, газеты, исписанные тетради, карточки, а в углу аккуратной стопкой стояли портреты прежних вождей. Плесень наполовину съела полотно, превратив человеческие лица в уродливые маски.
- Так, с главного входа точно не войдешь, - вслух произнес Антон, пытаясь своим голосом разогнать мертвую тишину, - придется лезть через дыру в стене.
Мальчик осторожно обогнул угол здания. Под ногами жалобно хрустели разбитые стекла. Между сползшей крышей и стеной виднелся небольшой проход. Конечно, он тоже зарос травою, но она была не такой высокой, как у главного входа. Антон достал из рюкзака куртку, надел ее, и проверил подвешенный к поясу фонарик. Потом осмотрелся по сторонам в поисках более-менее приличной палки. Совсем недалеко лежала добротная рейка.
- Хорошая, - вслух одобрил мальчик. - Мне же на тебя не опираться, а в темноте прощупывать дорогу. Вдруг где-то еще есть обвалы. Короче, пригодишься!
Антон осторожно двинулся вперед. Где-то над головою послышался хруст, и мальчик ускорил ход. Он вошел в кабинет,в который несколько минут назад заглядывал через окно. Воздух был - жесть! Очень спертый, очень специфический. Мальчик натянул на нос, повязанный на шее легкий шарф.
- Ну, я и лох! Надо было с собою брать батин распиратор!
Мальчик иногда говорил вслух, разгоняя своим голосом многолетнюю тишину. Антон подошел к портретам. Он осторожно отодвинул несколько портретов и поставил их вдоль стены. Казалось, что у всех советских вождей было одинаковое выражение лица: высокомерное, холодное, смотрящее куда-то вдаль. Может они смотрелив будущее, о котором так часто говорили?
Антон отступил от портретов. Плесень равномерно пожирала лица. Все до скул было съедено, и теперь она скользила по щекам и подбородкам. Было странно смотреть на лица людей, которые правили таким мощным государством, как Советский Союз. Нет больше нерушимой державы, и портреты ее вождей теперь пылились в заброшенном сельсовете.
Мальчик вздохнул.
- Да, пацаны, ваше время прошло. Сейчас другие времена, - он кивнул, словно прощаясь с молчаливыми собеседниками.
Антон направился к дверному проему. Его ноги тои дело натыкались на пожелтевшие книги и разбросанные слайды. Мальчик поддел кроссовком футляр для слайдов и отбуцнул его в сторону. Помещение наполнилось возмущенным шорохом.
- Сорян! - Антон быстро вышел в коридор.
Вошел и остановился. Коридор был завален кусками штукатурки, а вдоль стен стояли школьные парты. Люди говорили, что когда еще не было новой школы, дети учились в сельсовете. Ну, а что? Помещение позволяло. Антон осторожно двинулся вперед. Он то и дело заглядывал в распахнутые двери кабинетов. Везде было одно и тоже: наглухо заколоченные окна, разбросанный мусор, и покрытые плесенью стены.
Наконец, коридор окончился большим окном. Мальчик остановился. С обеих сторон были двери. Замки на них были сорваны. Антон палкой толкнул одну из дверей, и та нехотя приоткрылась. Это была подсобка. Мальчик толкнул вторую, и перед ним предстала убегающая в темноту деревянная лестница.
- Скорее всего, это и есть вход в подвал.
Взгляд мальчика выхватил из всеобщего хлама раскрытую школьную тетрадку. По пожелтевшим листам скакали строчки, выведенные детской рукой. Наверное, того, кому пригадлежала эта тетрадка, уже и не было в живых. Антон закрыл тетрадь и посмотрел на титульный лист. Он всех знал в поселке, но фамилия этого мальчика ему была незнакома. Антон положил тетрадь на подоконник и вошел в раскрытую дверь.
Узкие и высокие ступеньки увлекали вниз. Краска на них сохранилась, только по углам была сильно забита пылью. Это говорило о том, что сюда опускались очень редко, и человеческие ноги не стерли ее до дерева.