— Да! Именно так я и хочу! — Настоял на своем Бас Куда. Хотя бы так.
— Ладно-ладно… — Проговорил Темир последнее со вздохом, осматриваясь вокруг. — Ну тогда, тогда я пошел. Пойду и-с-к-а-т-ь! — Он отвернулся и покатился в сторону тысячи юрт.
Народ провожал удивленным взглядом гневного сына Бас Куды. Тот шел между жилищами, стараясь найти укрытие ото всех очей. Только вот люди были везде. Хоть и по несколько, и даже помалу, но везде.
Однако, Темир заметил пустую поляну с высокими травами, который находился между аулом и темным лесом. Там, наверное, и побудет, пока не развеется обида на отца. А может ему взаправду взять, и украсть из любой юрты девушку, а потом убежать и прожить вместе с ней долгую, счастливую жизнь? Зато дальше от отцовских потребностей. Этим мыслям Темир лишь помотал головой.
Картина представилась ему на этой же поляне: Он верхом на лошади, а сзади красивая девушка, смеется и прерывисто говорит что-то ему в ухо. Молодой всадник улыбается ей в ответ и смотрит обратно вперед. Но тут появляется жирный, старый дед с баурсаком на руках, кричащий этим двоим голубкам о том, как он не доволен девушкой, стреляя в обоих крошками изо рта, словно пулями из пулемета.
— А он бы так и сделал. — Закричал на небо Темир. — Девушка-то воображаемая. Вот и ворчит! — Он уже перешел границу аула и ходил по поляне, пиная камни в разные стороны.
— Темир! — Он начал пародировать голос своего отца. — Почему ты не женишься? Вот бери, какая послушная, бэ-бэ-бэ скромная, бэ-бэ-бэ красивая. Бэ! Какая разница? Все-равно мне, не хочу я. Не хочешь? Ах ты ж! Не хоч-е-е-шь?! — Он пнул еще один камень. — Да! Не хочу! Не хочу повиноваться твоей воле! Мне надоело, как же мне все надоело! — Всадник взял в руки маленький камушек. — Да как ты смеешь таким тоном разговаривать со своим собственным отцом?! — Теперь же голос одного из старших братьев. — Не перечь взрослым! — Он бросил камень вдаль.
С каждым шагом, травы, словно бы становились все выше и гуще. Видимость становилась слабее и слабее. Такое чувство, что с каждого угла может внезапно выпрыгнуть какая-нибудь змея и напасть.
— Вот мне интересно, нет, — всадник засмеялся. — Правда интересно. Зачем ему эта невеста? Что это ему даст? — Он снова начал переходить на тон отца. — Да потому что я вечно такой ворчун и недовольный пи… А-А-А! — Темир, занятый своим монологом, не заметил под ногами яму, в которую внезапно провалился. И первое, что он увидел — самый настоящий дьявол.
Глава 4. Прощай, родной!
— О Господь! Это же… Шайтан! — первый шепот Темира начался так, когда тот, упав в яму, чуть ли не поломал себе спину.
Нечто перед ним, раннее названное Шайтаном, испуганно взглянуло на Темира. На лице у бедолаги красовалась уже давно засохшая кровь, что изначально не было ясно Темиру, а красные глаза пускали слезы по щекам. Эти черные соломинки на голове легче было бы назвать гнездом, нежели волосами. Они закрыли ему часть лица, искажая вид дьявола еще больше. Повисла внезапная тишина. Никакой грозы, звуков, движении. Они смотрели друг на друга какое-то время в шоке, пока маленькие капли не пали на землю. Телом ощутив крупинки щекотливой воды, нечто в ужасе посмотрело вверх, словно бы ожидало момента своей смерти. Дождь довольно быстро усилился. Но ни один из попавших в пропасть не решился на хоть какое-то движение. Укрыться было негде, да и тесно тут передвигаться. И пока это существо испуганно пялилось в небо, Темир наблюдал за тем, как оно прямо у него на глазах меняло свой облик, плавно избавляясь от красного оттенка лица по средствам уже льющимся как из ведра дождем. То самое гнездо на голове смягчилось и выпрямилось до совершенства, блестящими прядями падая на хрупкие плечи. Только что сидевший перед ним демон вдруг превратился в прекрасного ангела. И не изменилось только одно. Взгляд.
Испуганный взгляд мальчика говорил о таинственном ожидании, что предвещало катастрофы, беды и страх. И вот где-то ударила молния. Мальчик ахнул и упал боком о стену, стараясь спрятаться от величии матери-природы. Он обнял свои колени и тяжело задышал. Снова ударила молния, но уже где-то близко и громко. Юноша тут же закрыл уши и зажмурил глаза, теперь же обливаясь слезами и жалко скуля, словно щенок.
Словно щенок, которого однажды встретил Темир. Питомец спрятался в норе, дрожал, скулил, прося помощи, спасения. В тот момент сердце всадника не выдержало. Он спрятал его под своим теплым одеянием, тихим голосом убаюкивая щенка. И тот успокоился.