– Ну и сидел бы дома, – рассердился Фёдор Трофимыч, снимая с плеча ремень ружья. – Чего теперь ныть?
– Можно подумать, ты круче, – огрызнулся Варька. – Зачем лезть на рожон? Тебе уже не двадцать пять.
– Но и не сто. Пойду про… – Старик не договорил.
Внезапно поднялся холодный ветер, прянувший от Чёрной глыбы. Она резко увеличилась в размерах и раздвоилась. Во всяком случае, так показалось обоим старикам. Вторая глыба оторвалась от первой и превратилась в человека, одетого в необычный для местных жителей костюм: кафтан, состоящий из металлических на вид блях, обтягивающие ноги тёмно-серые штаны и сапоги до колен. Волосы на голове мужчины – это был молодой парень лет двадцати, не больше – были перетянуты красной лентой через лоб, гладкое загорелое лицо застыло, украшенное порослью коротких волос цвета соломы, которую трудно было назвать бородой. Он отскочил от продолжавшей зыбиться глыбы, держа в левой руке сверкнувший меч, в то время как правая была прижата к виску. Когда он отступил от глыбы на несколько шагов, направив к ней меч остриём, Трофимыч понял, что красная лента на самом деле представляет собой язык крови. Парень был ранен.
Старик хотел было окликнуть его, но в этот момент столб в центре поляны снова раздвоился, и от него отделилась чёрная фигура, похожая не то на медведя, не то на сивуча, и попёрлась через поляну вслед за пятившимся парнем. Через несколько секунд стало ясно, что она состоит из множества насекомых – тех самых муравьёв, поразивших Варсанофия Ивановича, которых здесь развелось немалое количество.
– Оборотень! – выдавил он хрипло.
– Стреляй!
Трофимыч выстрелил дробью, снося зарядом бок текучего чудовища.
Бабахнул из своей старенькой «тулки» и Варька, угодив прямо в голову «сивуча-медведя».
Раненый молодой человек шарахнулся в сторону, оглянулся на лес за спиной.
– Иди сюда! – крикнул Трофимыч. – Не бойсь, свои!
Парень посмотрел на оплывающий бугор муравьёв, попятился и заторопился к опушке поляны, путаясь в траве.
Старики вышли к нему навстречу.
– Благидарь вамо! – Парень кинул ладонь от виска на грудь, поклонился и едва не упал. Лицо его стало наливаться бледностью. Трофимыч едва успел подхватить незнакомца под руку.
– Держись, друг!
Светло-голубые глаза парня затянуло поволокой.
– Обереги… тамо медоворы…
Трофимыч понял, что речь идёт о ходячих муравьиных кучах.
– Ничего, мы их встретим! Идти сможешь?
– Куды? – совсем по-русски спросил незнакомец. Он был выше стариков на голову, шире в плечах, и чувствовалось, что он воин, несмотря на молодость.
– Тут недалече деревня, мы тебя перевяжем и подлечим.
– Врача вызовем, – добавил возбуждённый происшествием Варька.
– Лекарь не имат важноий удыби… вороги в Хлумани… мие ойдоле обратно. – Парня качнуло.
– Куда ты в таком состоянии?! – укоризненно покачал головой Трофимыч. – Умереть хочешь от потери крови?! Отлежишься и пойдёшь в эту свою Глухомань. Тебя как звать?
– Малята…
– Меня Трофимыч, его Варькой. Идём потихоньку.
Подумав, парень двинулся в глубь леса, поддерживаемый с двух сторон, однако пройти смог всего метров сто. Остановился, что-то глухо проговорил и осел на траву.
Старики захлопотали над ним, осматривая рану на виске – глубокий порез, сочащийся кровью, обнаружили ещё два – над ключицей и под коленом левой ноги. В этих местах одежда Маляты уже пропиталась кровью, и её надо было остановить.
Варсанофий поскакал по зарослям вокруг, ища нужные травы. Трофимыч снял с себя майку, порвал на полосы. Попытался стащить с парня его кафтан, однако не сумел. Кафтан с виду не имел застёжек и походил больше на кольчугу, сшитую из металлических с виду пластин размером с детскую ладошку, но оказалось, что пластины деревянные, судя по рисунку на них. Трофимыч с трудом оттянул край костюма от раны над ключицей, проделанной каким-то острым предметом наподобие медвежьего когтя.
Прибежал Варька с ворохом растений.
Протёрли раны зверобоем, наложили пахучие травяные повязки, как могли, замотали их полосами майки.
– Здоровенный бугай, – проворчал Варсанофий Иванович. – Не дотащим.
Малята услышал его, приподнялся.
– Благодарь со миемо… двигав само.
Опираясь на руки стариков, он встал, не выпуская из руки меч, шагнул было к поляне.
– Ты куда?! – опешил Трофимыч. – Там же эти… муравьиные медведи!
– Ито обжесть воища! – выговорил гость из Хлумани. – Воны ждуц ходоков з вашей стороны. Мени посла Любава за благодарносц. Попав у засаду. Ничо, пробьюсь, прощевайте.