- Набери валежника для костра, я пока огонь разведу - попросила Забава.
Я пошёл по берёзовому околку собирая сушняк и, вдруг, увидел прямо перед собой размытое пятно, очертаниями напоминающее человеческое существо, и это существо что-то говорило, причём говорило на русском языке, но понять слов я не смог, меня словно сковало - я стоял и смотрел, и слушал. Длилось видение недолго, полминуты не более, и исчезло также внезапно. Оцепенение прошло, и я попытался вспомнить, что услышал, но, к удивлению, своему, не смог вспомнить ничего.
Когда вернулся к Забаве, с охапкой сухих веток, у неё уже весело дразнил язычком сгущающиеся сумерки огонёк. Я бросил ветки и Забава, ломая их, подкладывала в костерок, и вот он набрал силу и полыхал, постреливая угольками.
- Я что-то встретил в лесочке, или кого-то, оно мне что-то говорило, но я ни слов не разобрал, ни разглядел, что или кто это был.
- Див! - Забава поёжилась и, не глядя на меня, добавила - Предсказывал тебе, либо испытания суровые, либо ....
Она молчала, и я спросил - Либо, что?
Забава подняла на меня глаза - Смерть ..
Теперь и мне стало не по себе, а по коже, от затылка, побежали мурашки.
- Ладно - сказала она - что написано на роду, того не миновать, доставай скатёрку, да раскладывай, теперь можно и поесть - и она присела к костру.
Я расстелил скатёрку и посмотрел на Забаву - что будешь заказывать, Забава?
- Скатёрка подчиняется только тому, кому принадлежит, посему ты и заказывай
Я подумал "А что если .." - А ну ка скатёрка, накрой нам ужин: картошечки запечённой, грибков солёных, хлебушка ржаного, четушку "Путинки", да шоколадку "Люкс" - для Забавы!
Грибочки и хлеб появились сразу, а потом скатёрка зависла, и я подумал было, не сможет; но вдруг на скатёрке нарисовалась четушка водочки, запотевшая, будто только что из холодильника, я потёр руки - Таак! - потом шмякнулась шоколадка, и, наконец, покатилась картошечка.
Таак! - потирая руки, взял картошину - Ух тыы! - я подбросил её - Горячаяаа!
Дуя на руки, я очистил картошку и протянул Забаве, она взяла и тут же обронила, обжегшись - Ой!
- Ты дуй на неё, дуй! - и, очистив вторую, показал ей, перекатывая картошину из одной ладони в другую, дул на неё.
Я откусил - Аааа! Рассыпчатая!
Забава, глядя на меня, тоже осторожно откусила и держала во рту, перекатывая языком, потом раскусила и .. заулыбалась - Вкуусная.
Ох, что ж это я! - Я взял четушку, отвернул колпачок - За твоё здоровье, Забава! - и, приложившись к горлышку, отхлебнул, сделав три глотка.
Ааээх! - крякнул я, морщась и занюхивая горбушкой ржаного, протянул водку Забаве и увидев её гримаску, заулыбался - она тоже морщилась, глядя на меня.
Забава осторожно взяла четушку, понюхала и скривила губки - Ты попробуй!
Забава поднесла к губам и, поднимая четушку рукой, обхватила горлышко губами и хлебнула ..
Я успел поймать четушку, выпавшую из её руки
- Пррфуу! - выплюнула она водку и, зажав рот и, вытаращив глаза, вскочила и кинулась к воде и, упав на колени, схватывала ладошками воду и плескала в рот и лицо.
- Грибком закуси - сказал я, когда она, плюясь и швыркая носом, подошла к костру.
Пришлось мне одному приговорить четушку, но под солёные грибочки с печёной картошечкой и ржаным хлебушком, она ушла за милую душу.
Забава тоже ела с удовольствием, а когда я прикладывался к горлышку, морщилась, но смотрела на меня с восхищением.
Когда съели картошку грибочки и хлеб я указал на шоколадку - Тебе.
Забава уже и сама приглядывалась к ней, но опасалась брать.
Я развернул шуршащую обёртку и отломил от плитки несколько долек.
- Вот так берёшь в рот, на язык и сосёшь - я положил дольку на язык - Забава сморщилась, но на моём лице было выражение удовольствия, и она сделала также.
Таял во рту Забавы шоколад - таяла от блаженства Забава. Вторая, третья и вот она уже сама отламывает от плитки дольки, нюхает и берёт в рот.
- Эээээ, всё не ешь, жопа слипнется.
- У меня не слипнется - губы и щёки вымазаны в шоколаде, она облизывает пальцы и удивлённо смотрит на скатёрку, потом умильно на меня.
- Неээт, Забава! Хватит! Завтра утром ещё попросим.
- Ну принц, ну миленький, ещё одну - она вела себя, как ребёнок, а я как строгий отец - Спать! - приказал я - хватит клянчить, не маленькая.
- Ты ужасный! Ты плохой! Ты не любишь Забаву! Ты не хочешь Забаву!
- Да хуй с тобой! Я предупреждал. Скатёрка, дай ещё одну шоколадку "Люкс" для Забавы.
На этот раз шоколадка шлёпнулась на скатёрку, едва я договорил. Забава схватила, развернула, разломала на дольки и через полминуты уже облизывала пальцы.