У меня уже слипались глаза и она, заметив это, подскочила - Сейчас, я всё приготовлю.
Она сдвинула веткой догорающий костёр, смела в сторону золу, подтянула свою сумку, достала из неё кусок сложенной ткани и, развернув, постелила на место кострища.
- Ложись, я пойду лицо и руки ополосну.
Я лёг и сразу же провалился в сон.
второй день в пути
Меня разбудило хныкание.
Забава сидела рядом со мною и трогала за плечо.
Я сел и протёр глаза. Солнце уже поднялось над верхушками деревьев леса на противоположном берегу.
Ну, что опять? Сейчас лицо ополосну и разверну скатёрку.
- Да не это. Слиплась
- Что слиплась? - сказывалось выпитое и я не сразу вспомнил вчерашнее.
- Жопа слиплась.
Я уставился на неё, всё ещё ничего не понимая.
- Я посрать не могу - грубо ответила Забава.
- Ах воон в чём дело. Слушать надо старших, дрянная девчонка.
- Ну принц, ну миленький, делать то чего, у меня уже жопа болит и живот, а посрать не могу.
Я встал - Идём к воде!
Она шла за мной.
- Становись на колени.
Забава послушно опустилась на колени, и я задрал исподку. Попка была аккуратная, девичья, невинная, с маленьким, коричневатым и сморщенным, колечком ануса. У меня аж слюнки потекли.
Я легонько шлёпнул по ягодицам - Расслабься! - ополоснул руки в воде и поплевал на средний палец правой руки. Коснувшись ануса, смазал его слюной с пальца и, снова сплюнув на палец, прижал его к анусу и медленно вдавил в жопу. Говно в комках было твёрдое и сухое. Я вытащил палец, ещё раз сплюнул на него и, снова засунув, осторожно отщипнул комочек говна и извлёк из жопы. Забава сопела, но молчала.
Когда я извлёк, таким же образом, все слипшиеся комки кала, она натужилась и покакала.
- Ну вот и славно - я повернулся к воде и стал мыть руки. Забава всё также стояла на коленях.
- Ты ещё не закончила? - смотреть на её красоту без вожделения я уже не мог.
- Ну!
- Что ну?
- Что, что! Трахай уже! Только в жопу!
Я не поверил своим ушам и возблагодарил скатёрку и шоколад.
- Повернись - я повернул её к воде и подмыл, касаясь пальцами лобка, губок, промежности и, трогая другой рукой, затвердевший, как камень, член.
Вода была парная и Забава терпеливо перенесла процедуру подмывания.
Я снял трико и встал на колени. Сморщенное колечко ануса дышало, разжигая похоть и я прижался головкой к нему - Тужься, как будто какаешь!
Она стала тужиться и член мягко вошёл в жопу.
Забава задохнулась от ощущения; впервые мужской член проник в её утробу. Это было новое, необыкновенное чувство: она тужилась, но вместо выдавливания из себя, её жопа принимала в себя! Он ещё раз сказал - Тужься! - и Забава тужилась, выдавливая из себя его плоть и это было уже знакомое, также, как и какать, но теперь эти ощущения смешались и, принимая в себя его член, она задыхалась, замирая от боли с примесью наслаждения и, выдавливая с ощущением выходящего из утробы говна и чередование ощущений и чередование смыслов и его медленные протяжные погружения и такие же медленные движения назад толкали волны сладострастия от сгустка нервов в анале вверх к лобку и ещё выше к низу живота и ещё выше к груди и когда волны прихлынули к голове её затрясло и она услышала чей то стон, грудной и чистый и удивилась, а стоны перешли в хрипы, а хрипы захлёбывались нехваткой воздуха и когда она поняла, что стоны исходят из её груди, яркой вспышкой пришёл оргазм и сознание померкло.
Я испугался, увидев, как обмякшее и расслабленное тело Забавы опустилось на землю. Член звенел от напряжения - я не успел излиться и пребывал в сомнении; борясь с желанием кончить в жопу, потерявшей сознание девушки или приводить её в чувство, забыв о сексе. Но, как и всегда, победила похоть и я, сев на её жопу и направляя член, засадил его, и она дёрнулась, приходя в себя, а я излился, судорожно передёрнувшись.
Я ещё раз подмыл Забаву, подмылся сам и мы, расстелив скатёрку, заказали те же блюда, только без водки. Забаве на этот раз я заказал шоколадку "Экстра". Она хотела сразу же её съесть, но я, пользуясь заработанным авторитетом, не разрешил и она послушно, как ребёнок, позавтракала и лишь потом съела шоколадку. Мы напились воды и, оседлав своих коней, двинулись дальше.
И опять мы ехали весь день, делая перерывы только для туалета. Теперь Забава не уходила в сторону, а присаживалась там, где соскакивала с коня, и я смотрел, как льётся из-под неё жёлтая пахучая моча и если хотел ссать, то становился рядом с нею и ссал. Я даже щупал её, и она всё терпела.
К вечеру на ночлег мы снова остановились у околка, я набрал и принёс валежника, Забава развела костёр. Ополоснув руки и лица и напившись воды, мы развернули скатёрку. Я заказал для Забавы шоколадку, себе водочки, а на закуску жареной картошки с грибами, хлеба ржаного и солёных огурчиков. Жареная картошка Забаве очень понравилась, но ела она торопливо и, закончив, схватила шоколадку, долго осматривала обёртку, щупала и прислушивалась к шуршанию фольги, нюхала и, наконец, развернув, съела за полминуты.,