Хорошенько намылив меня и, окатив водой, приказал - Теперь ложись на спину, помою тебя с лицевой стороны.
Я перевернулся и он, также тщательно намылив мой живот и грудь и ноги, окатил горячей водой из шайки - Ну, а голову и причинное место, сам помоешь.
Он соскочил с полка и, взяв веник, опустил его в другую шайку - А я пока веник размочу.
Поддав парку, так что уши обжигало, он нахлёстывал меня веником, да приговаривал - уходи усталость, не приставай хворь ..
Напарив меня, сам же и холодной водой окатил - Ну, как ты, принц?
Я сел и спрыгнул на пол - усталость как рукой сняло, и дух бодрящий, словно вошёл в меня - А хорошо, банник! Спасибо тебе.
Я вышел в предбанник и, усевшись на лавочку, чтобы обсохнуть, спросил у него - А в Тридевятом я не видел банника?
Он закряхтел и, высунувшись из-под полка, ответил - Там Марья да Васса, одна волшебница, другая ведьма. Банником там был мой старший брат. Любил он подглядывать, как женщины моются. Ну, раз и подглядел: на Марью. Она заметила и обратила его в ночной горшок - Вот теперь - сказала - насмотришься срамного!
- А ты как узнал об этом? - удивился я
- Так ведь и я там был банником, только не подглядывал. Страху натерпелся, да и убёг сюда.
- Ну, спасибо ещё раз за баньку - я оделся, обулся в лапоточки и вышел на улицу.
Солнце опустилось за горизонт, но было ещё светло: то самое время суток, когда тени начинают растворяться в сгущающемся сумраке. И тут моё внимание привлекли окна царской избы: мне показалось, что из окон исходит свет, как от электрического освещения. Я обернулся и посмотрел на закат - солнца уже не было и темнел горизонт - "Что за чертовщина?" - я снова обратился к окнам царского дома: никаких сомнений, из окон струился беловатый свет и берёзки, стоявшие под окнами, отбрасывали тень на траву.
- Напарился?! - рядом со мной стояла Людмила.
Я отвёл глаза от окон - Да, спасибо за баньку, Людмила.
- Тогда пойдём в избу - отужинаешь.
Мы поднялись на крылечко, она открыла дверь, пропуская меня и зашла следом.
На стенах висели лампадки в светцах и было, в общем то, достаточно светло. Изба имела два помещения, не считая сеней: кухню и горницу, которая была и спальней заодно.
Она провела меня на кухню, где был накрыт стол: грибы солёные, мёд в ковшике, пиво в другом, да рыба запечённая. Я вспомнил про скатёрку, но идти за ней не хотелось, да и Людмила, всё больше и больше привлекала моё внимание: косу она распустила, вместо сарафана на ней была исподка, подвязанная под самой грудью, и, когда она наклонялась, грудь колыхалась, оттопыривая ткань рубахи.
Я возбуждался и, не в силах противиться похотливому желанию, подошёл к ней сзади и обхватил за талию.
Людмила замерла и, осторожно поведя плечами и, высвободившись из моих рук, обернулась - Всему своё время - улыбнулась, и добавила - давай поужинаем, присаживайся к столу.
Я утолил жажду после баньки, пивом - сладким напитком из брусники на меду. Потом налил себе и Людмиле, в чарки, мёду и мы выпили за здравие. Мёд был крепок и удивительно хорош! Сразу же ударило в голову и похотливое желание к женщине, сидящей рядом, разгорелось с новой силой.
У Людмилы блестели глаза, она повела рукой над столом - Отведай принц, моего угощенья.
Я, вдруг, почувствовал, что очень голоден и с жадностью ел рыбу, в прикуску с солёными грибками. Мы выпили ещё по чарке мёду, Людмила почти не ела, только отломила кусочек рыбки, да закусила грибком.
Я наблюдал за нею: она была пьяна и смотрела на меня, не стесняясь нисколько. И, как только я обтёр губы полотенцем, встала и, взяв меня за руку, молча повела в горницу и, подведя к кровати, игриво и грубовато подтолкнула - Ложись!
Я лёг на кровать и она, став на колени, развязала тесёмки лаптей и сняла их с моих ног, потянула с меня портки, и я выгнулся, чтобы она могла снять их и, когда сняла, встала у меня между ног и припала к члену, уже возбудившемуся и сосала, и лизала его, обильно пуская слюну и я потянулся к ней и, развязав тесёмки на исподке, стянул через голову и щупал, и мял её титьки: налитые и упругие, как мячи. Она поднялась с колен, залезла на меня и встала надо мной, раздвинув ноги.
Я обомлел - у женщины, между ног, болтался клитор, размером с мой член!
- Нравится?! - Людмила, покачивая бёдрами, улыбалась, наслаждалась моим изумлением.
- Ну, что же ты, дурачок, трогай, ласкай, дрочи его, чтобы он встал и я трахну тебя в жопу! Мммм! - застонала она, в предвкушении соития.
Я щупал и мял клитор, я дрочил его и прикладывался к нему губами, я ласкал его языком, и он возбудился и встал, и торчал, как член! Она стояла надо мной, с закрытыми глазами, покачиваясь и наслаждаясь ласками и, когда клитор встал, приказала - Становись раком, я хочу тебя!